Послевкусие
Шрифт:
– Ну и дела. Рад за вас! Не зря тебя принёс в свой дом. Ну и сколько же мы будем сидеть на полу в коридоре?
– Моя дорогая! Моя хорошая! – Женщина хозяйничала на кухне, держа под мышкой собачку. Налила остывшую заварку из чайника в чашку, разбавила её водой из электрического чайника, сыпнула немного сахара.
– Она теперь чаю хочет. Никто не знает, как она его любит, – объясняла свои действия женщина.
Нахлынуло долгожданное облегчение. Нашлась любимица, списанная со счетов, но не покинувшая сердце и память.
Женщина вздохнула, буднично перебирала стоящие на столе предметы и мысли в голове.
– Это знак? Как ты думаешь?
«Этот знак я принёс в дом собственными руками», – подумал про себя мужчина, а вслух сказал:
– Согласен.
– Ой, ты, наверное, голодный? Что у тебя есть? – Татьяна завертела головой по сторонам. Чисто женская логика.
– Кроме клубники в животе ничего не было за весь день, – отозвался Борис.
– Я каши гречневой успела несколько ложек забросить у себя дома. Надо было в магазин заехать, – совсем по-домашнему заворчала на мужчину женщина.
Ему это понравилось.
– Давай заглянем в мини-маркет.
Они направились к холодильнику.
– Ого! Да тут придётся разбираться. Ты ждал гостей?
– Я тебя ждал.
Женщина подумала: «Я верю ему».
– Я верю тебе, – повторила вслух.
– Спасибо за доверие, не подведу никогда, – Борис неловко чмокнул Татьяну куда-то за ушко.
– Давай что-нибудь на скорую руку. И поговорим… Где ты нашёл Джеки?
– Разговаривать будем завтра. У тебя руки дрожат.
Женщина растопырила пальцы перед своим лицом, посмотрела на них и снова разревелась. Надо было выплакаться, душа просила об этом. Мужчина не стал мешать, он резал ветчину, сыр. Разогрел в микроволновой печи замороженные булочки с клюквой, расставил чайные пары, дал человеку выплакаться. Хлюпая носом, женщина поела и запила чаем. Мужчина наблюдал. Где-то он уже любовался этим милым носиком.
– Квартира, что над тобой, принадлежит моей дочери. Наверное, слышал, что там произошло?
Вот и слёзы! Вот и их причина! Неожиданно. Борис Николаевич вспомнил, как зашла она с мужчиной в квартиру этажом выше, где он находился в качестве понятого. Вспомнил брезгливое лицо её спутника и вытянувшихся по стойке «смирно» людей в форме. Борис Николаевич не осуждал человека, сказавшего резкие слова его женщине и хлопнувшего дверью. Выходит, её дочь не была ему дочерью.
– Слышал.
Он встал, перемыл посуду. Убрал со стола продукты. Женщина смотрела в окно на своё отражение.
– Я старая?
– Ты теперь моя. Самая-пресамая прекрасная девушка, и ей надо выспаться. Иди прими душ, потом я. И спать. День перегружен эмоциями.
Она послушалась, хотя недавно основательно мылась дома. Было любопытно, как выглядит ванная комната холостяка. Горе горем, а женского любопытства никто не отменял.
Сама квартира улучшенной планировки. Кухня большая, двенадцать метров. Квадратный холл с четырьмя дверьми, включая входную, одного цвета и модели. Она толкает дверь и заходит в ванную. Просторная. Плитка на полу имитирует камень. Стены до середины выложены искусственной галькой и напоминают одесскую кладку. Неожиданное решение. Большое зеркало в кружевной серебряной раме. Серые полотенца свёрнуты в рулоны на полке цвета металла. Интересный мужской дизайн. Коврик… Нет! Коврик тут не ляжет, слишком уж всё лаконично. Лучше циновка из бамбука тёмного цвета.
– Разобралась с кранами?
– Я оглядываюсь…
– Я разобрал кровать, переключил кондиционер на ночной режим. Делай свои дела и в кровать! А я немного посижу на кухне. Меня сегодня не было на рабочем месте, так что придётся поработать с компьютером.
– Можно мне посмотреть телевизор?
– Не можно. Минут десять, не больше.
– Хорошо.
Только Татьяна вытянула из-под головы большую подушку, положив на её место поменьше, подвигала всем телом, чтобы прочувствовать под собой чужой матрац, как тут же поплыла в мир сна. Когда Борис Николаевич закончит шуршать бумагами и клацать по клавиатуре, Татьяна просмотрит несколько ярких слайдов и поплывёт дальше за утренней дрёмой. Собачка вскочит на свои тонюсенькие ножки в кровати и оскалит зубки навстречу мужчине, вошедшему в комнату.
– Неблагодарная трясучка! Впрочем, на твоём месте я тоже бы показывал зубы.
Он разговаривал с собакой и раздевался. Переложил собачку на другую сторону кровати.
– Спать на кровати теперь ты не должна.
Собачка зарычала.
– Тихо ты… Спи. Согласный я.
И тоже провалился в сон. Собачка всю ночь не сомкнёт глаз. Будет лежать и созерцать в темноте очертания своего счастья на кровати. Что же делать с мужиком? Два огонька на «ветродуе», зелёный и красный, сольются в один, и она заснёт, когда в комнате станет светать.
Утро. Восемь часов. Девять часов. Ни единого звука. В кровати спят двое, вернее, трое. Собачка заснула совсем недавно, и потому её сон крепок. Женщина открывает глаза. Странная люстра висит над головой. Как будто застывшую связку воздушных шариков перевернули и прикрепили к потолку. Она переворачивается набок, собачка скатывается с визгом по натянутому одеялу.
– Прости меня, дорогая. Здравствуй, дорогая! Здравствуй, моя любимая!
– А я? – раздаётся за спиной.
– К тебе привыкать надо.
Он отмахнулся от зарычавшей собачки.
– Неплохо, что сегодня суббота, да?
– Мне всё равно надо быть в больничке до часу.
– И мне нужно быть в офисе. Надо вставать.
– Где ты нашёл Джеки?
– В нашем дворе стоит хлебный ларёк. Он к нему прибился. Я купил квартиру, стряпал дизайн, завозил мебель, обживался… Он всё это время жил в ларёчке. Женщина там работает сердечная. Повезло твоему псу.
Борис Николаевич умывался, расплёскивая воду вокруг себя. Татьяна стояла рядом, искала глазами тряпочку, которой можно будет потом навести порядок в ванной.
– Вечером купим, – буднично решила она. Но Борис Николаевич открыл шкаф, достал маленькое полотенце и вытер насухо кран и кафель вокруг него и повесил на зеркальный змеевик сушиться.
– Я же ещё не умывалась.
– Я и за тобой вытру.
– Ещё чего!
– Побурчи ещё. Мне нравится.
Он обнял её за плечи и стал рассматривать себя и её в зеркале.
– Это моя дочь, назло мне, забрала Джеки из моей квартиры и недосмотрела за ним.
На крышке унитаза сидела и жалобно повизгивала собачка. Влажные её глаза не сходили с лица хозяйки.