Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли
Шрифт:
В конечном итоге (в романах Уильяма Берроуза это прекрасно описано), из личности модерна, в которой были начало, середина и конец, возникает некий «naked lunch», «голый завтрак»,где, в принципе, события следуют друг за другом лишь условно— то печатная машинка превращается в голову демона, то на восточном базаре продают огромные котлы дохлых тараканов, то герои внезапно оказывается в экзотичной стране. И вся последовательность отдельных фактов, выдернутых из контекста элементов личной истории, перемешивается в опыте наркомании.
Если сложить все эти аспекты дивидуализации, то мы увидим, как возникает совершенно новый постантропологический тип,который будет мыслить себя (и нас, если мы еще останемся) совершенно иначеи
Параллели с премодерном
Мы уже неоднократно сталкивались с тем, что парадигма постмодерна дразнит парадигму модерна и использует для этой стратегии парадигму премодерна — но только таким образом, чтобы парадигма премодерна не начала по-настоящему жить своей жизнью и не заявила бы права на доминацию. Премодерн всплывает в постмодерне в пародийном и ироничном, перевернутом и фрагментарном виде. Симулируя отсутствующее сакральное, постмодерн издевается над модерном. Это общая стратегия постмодерна, и она распространяется на все сферы. Этот принцип можно принять за фундаментальное начало постфилософии.
В таком случае, вполне можно было бы провести параллели между антропологической картиной постчеловека и пониманием человека в премодерне.
Вот, например, биомеханоид? Мы сразу же вспоминаем историю о големе, которого создал пражский рабби Лоев. Или аппарат Альберта Великого, построившего механическую женщину, отвечавшую на все вопросы, которую никто не мог переспорить. Когда Фома Аквинский задал ей вопрос, на который он сам не знал ответа, а она ответила, он рассердился и разбил этой женщине голову. Собственно говоря, биомеханоида как осмысленную и рациональную куклу, оживленную магическими пентаграммами, в эпоху Традиции прекрасно знали.
Но, естественно, в эпоху Традиции это был символ, указующий на то, что, будучи разумной тварью, и сам человек есть не что иное, как мыслящий аппарат, и лишь Вера и благодать Спасителя делает его чем-то большим. В наше же время биомеханоид никого ничему не учити ни о чем не напоминает. Он просто есть,он бегает, прыгает, отвечает на вопросы, много помнит, мало спит...
Далее — мутанты. Тут вспомним античных существ — русалок, фавнов, кентавров, циклопов и других одноглазых, одноруких, одноногих, летающих безголовых, козлоголовых и свиноголовых существ. Подробное описание этих странных тварей, как правило, населяющих периферию ойкумены, составляет обязательный раздел описаний путешественников античного мира. Нечто подобное мутантам существовало в премодерне. Но и в данном случае речь шла об иллюстрации того обстоятельства, что под своей «персоной» (личиной, маской) человек мог скрывать невообразимое разнообразие существ,которые в определенных обстоятельствах давали о себе знать и выходили наружу в форме отклонений от привычного вида человека. Множество монстров и духов показывали, как разнообразен человек в своих метаморфозах и в своей неопределенности.
В постмодерне мутации проявляют не богатство потенциального содержания человека, но нищету его автономной индивидуальной субъектности. Человек модерна упразднил метаморфозы и саму их возможность. И вот, постчеловек, оставаясь в тюрьме без стен, пытается освежить свои умершие и охладевшие ощущения. Но создавая «новых существ», он лишь бесконечно редуплицирует свою собственную бесплодность. Поэтому летающие коровы и гигантские водяные змеи из «Детей-шпионов» вызывают не восторг, а жалость.
В постчеловеческих мутантах выражается скудость воображения автономного индивидуума, категорически не способного к опыту трансцендентного уже с эпохи модерна.
Теперь о клонировании. Биологические или сетевые клоны стремятся к разделению человека на два. В истории Традиции, в частности, в истории христианских святых, как, впрочем, и в исламе, есть много упоминаний о феномене билокации,когда одного и того же святого или праведника встречали одновременно в разных удаленных друг от друга местах. Но это не клоны, а идея многообразия выражения субъекта, реализовавшего в себе архетип святости. Нечто подобное относится и к тематике алхимических гомункулов — созданию в пробирке маленьких живых человечков.
Дивидуализации опыта через наркотики соответствуют архаические практики экстаза, о которых писал М. Элиаде,— инициатические опыты, в которых для выхода за пределы человеческого обыденного состояния использовались древние аналоги современных наркотиков, в частности, галлюциногенные грибы. Но в Традиции стряхивание с себя индивидуальной рациональности в инициатических операциях с наркотиками приводило к новой интеграции — с высшей личностью, с архетипом. Там, жертвуя малой (лунной) разумностью мозга, посвященный обретал высшую разумность сердца. А в постмодерне все начинается и заканчивается растворением рассудка без какой бы то ни было последующей интеграции и тотализации.
Или, например, характерные для постмодерна смена пола, транссексуализм. Это также типичное проявления дивидуализации. Личная гендерная история становится в тягость людям (обладать только одним полом отныне скучно). Вначале это сказывается в том, что люди в Интернете берут себе различные ники (то мужские, то женские) или участвуют в ролевых играх под разными именами (мужскими и женскими). Это пока «геймерская» транссексуальность, но и она показательна. В конечном же итоге, по мере упрощения процедуры трансгендерных операций, люди будут все чаще менять пол биологически. Причем если первые транссексуалы делали это однократно,становясь навсегдаиз мужчины женщиной или наоборот, то в скором будущем это легко будет повторять по нескольку раз — надоело мужчиной быть, женщиной стал, потом надоело женщиной, снова мужчиной, и так далее. Это становится возможным именно потому, что гендерная идентичность в системе постантропологии неуклонно размывается.
Прелюдией к этому служит кампания за однополые браки во всем мире. Она идет и набирает силу, с ней борются, против нее выступают, и тем не менее происходят гей-парады, все больше стран разрешают браки и даже венчание гомосексуальных пар. Двигаясь в этом направлении, легко понять игровой характер полав постмодернизме.
В премодерне смена пола соответствует некоторым жреческимпрактикам, в частности, ритуальной кастрации жрецов Деметры и Изиды, и сакральной трансвестии шаманов и так далее. Но, обратите внимание, чемотличаются эти явления эпохи премодерна от сходных, казалось бы, явлений эпохи постмодерна. В первую очередь, в глаза бросается абсолютно бессмысленныйхарактер того, что происходит с транссексуальностью в постмодерне. В премодерне смена пола имеет вполне осмысленное в контексте сакральных доктрин значение. Жрец, который меняет пол (чаще всего с мужского на женский) показывает тем самым, что он становится в пассивное отношение перед лицом трансцендентного принципа. Тем самым в религиозной общине он получает статус особого возвышения, то есть умножает многократно свой авторитет и свои духовно мужские (главенствующие) качества. Оскопляя себя для людей, он обретает высшее мужское достоинство — священный пол.
В модерне гомосексуализм и транссексуализм совершенно не понятны, не оправданы и рассматриваются как недоразумение и частное отклонение. Зато в постмодерне это расцветает с новой силой, претендуя на то, чтобы стать нормой. Хотя теперь уже без всякого обоснования.
У всех постчеловеческих метаморфоз, мутаций и трансгрессий больше нет никакого смысла и никакой цели. У мутантов, киборгов, биомеханоидов, клонов и транссексуалов, которые населят собой ближайшее будущее, далекое подобие осмысленности будут только на самых первых этапах. Их создадут, чтобы «помогать людям», «ухаживать за больными», «освобождать человеческие желания», «полнее соблюдать права человека». Но в скором времени, эти гуманистические обоснования, инерциально продолжающие дискурс модерна, отомрут.А мутанты, биомеханоиды, клоны, киборги и транссексуалы останутся.Вначале, как в фантастических фильмах, они еще будут помогать «бедным людям», а потом, естественно, выйдут из-под контроля, и дальше случится то, что вы в этих фильмах видели.