Посвисти для нас
Шрифт:
— Но есть же воскресенья.
— Я, конечно, буду рад.
Как всегда, они вышли из школьных ворот и зашагали вдоль берега Сумиёсигавы вместе с другими ребятами.
— Гляди! Что делают! Что делают!
Выпускники толпились у стоявшего на берегу ларька, где продавали тайяки. Печенье шло нарасхват. Увидев эту картину, Хирамэ закричал:
— Вот сейчас учитель вам вломит!
— Не вломит! — отозвался кто-то. — С Надой покончено. Теперь мы взрослые. С сегодняшнего дня!
Женщина
Прощальный
Было уже темно, когда Эйити закончил работу и направился в ресторан. В невысоких зданиях, магазинчиках и кафе, выстроившихся вдоль улицы, замерцали тусклые огни.
В отдельном кабинете собрались человек пять-шесть. Тахара сидел во главе стола. Ждали заведующего отделением и профессора Ии. Настроение у всех было подавленное. На столе стояли стаканы с пивом, но разговор шел несвязный, живости ему явно не хватало.
— Зато в Фукусиме чистый воздух и экология что надо. На лыжах будешь кататься, счастливчик!
Кто-то попытался приободрить Тахару, но тема развития не получила. Все слишком хорошо знали, почему его отправляют в ссылку на периферию.
Наконец появились Утида и Курихара. Они опоздали на полчаса.
— Извините за опоздание, — обратился к собравшимся Утида. — К сожалению, профессор Ии не смог прийти. Срочные дела. Просил передать всем привет.
Это был исключительный случай — чтобы Старик не пришел на прощальный вечер, когда сотрудник его отделения переводится в глубинку. Все собравшиеся за столом какое-то время сидели молча, опустив головы.
— Ну что же. Тахара-кун, несмотря на молодость, будет в Фукусиме одним из руководителей клиники. Хотелось бы, чтобы на этой базе он овладел методами ведения госпитального хозяйства в районном масштабе и решения вопросов медицинского обслуживания в сельской местности.
Наливая Тахаре пива, Утида заключил:
— И когда он вернется сюда, к нам, мы хотели бы, чтобы он применил результаты своих исследований на практике.
Со своего места в углу Эйити наблюдал за выражением лица Тахары. Он заметил, как на лице друга, слушавшего, что говорит про него шеф, промелькнула улыбка, за которой скрывались слезы.
— Курихара! — Утида, огорченный всеобщим молчанием, повернулся к сидевшему с ним рядом Курихаре. — Ты классный лыжник. Часто, наверное, бываешь в Тохоку[28]?
— Не то чтобы часто… Бывал на горе Дзао несколько раз.
— Когда поедешь в следующий раз, возьми с собой Тахару. Это его вдохновит всерьез заняться лыжами.
— Конечно. Я как раз собираюсь туда поехать.
Глаза на крупном лице Курихары сузились, он кивнул. Похоже, он не заметил, что молодые сотрудники отделения смотрят на него осуждающе.
«О чем ты говоришь?» — наверняка думали они в этот момент. Все знали, что изгнание Тахары произошло из-за того, что Курихара доложил заведующему отделением о замене лекарства. Хотя Курихара и не мог поступить в этом деле по-другому, ему следовало более решительно заступиться за подчиненного.
«А вид делает такой, будто он совершенно ни при чем…»
Молодежь испытывала угрызения совести за собственное бессилие. И Эйити чувствовал, как это чувство вины перерастало в гнев и возмущение по отношению к Курихаре, и насмешливо хихикнул в душе…
В нормальных обстоятельствах после таких посиделок молодежь бы сказала: «Утида-сэнсэй! А теперь, может, сведете нас еще куда-нибудь?» И воспользовавшись этим, отправилась бы продолжать веселье, переходя из одного заведения в другое. Но в тот вечер все попрощались, помахали у дверей ресторанчика друг другу руками и быстро разошлись. Тахара, слабо улыбаясь, поблагодарил всех и скрылся на лестнице, ведущей на станцию подземки. Одзу проводил его взглядом.
— Одзу-кун! — услышал он позади голоса Утиды и Курихары. — Слушай, если у тебя нет никаких дел, может, составишь нам компанию?
Завотделением швырнул окурок на тротуар и раздавил его ботинком.
— Ну что, идешь?
— Да.
Троица не спеша прошлась немного по улице, потом поднялась по лестнице на второй этаж здания, на котором висела вывеска Shanson Snack.
За стойкой кроме одной влюбленной парочки никого не было.
Курихара оглядел бар и сообщил шефу:
— Вон там в углу свободный закуток.
Когда они расположились за столиком, Утида заказал кампари-соду, Курихара и Эйити — виски, разбавленный водой. Из висевшего на стене динамика лился заезженный шансон, добавляя мрачноватой атмосфере заведения еще больше угрюмости.
— Ну а теперь что мы будем делать дальше?.. — Обращаясь к Эйити, Утида разом осушил стакан с красным кампари. — Молодежь, по-видимому, считает наши действия бессердечными… но для поддержания порядка в отделении других вариантов не было…
— Понимаю.
— Я так и думал, что ты поймешь. Но вы вместе с Тахарой должны подготовить доклад. Правильно?
— Да.
— Как же теперь без него?
— Проблемы есть, конечно, но я думаю, что и один справлюсь со сбором материала.
— Вот как?
Завотделением кивнул и, немного подумав, продолжил:
— Я еще не докладывал профессору Ии… но как ты смотришь на то, чтобы поработать вместе с Курихарой-кун, помочь ему? Конечно, с перспективой поучаствовать в подготовке отчета…
— Над которым работает Курихара-сан?
— Ну да. Скоро в нашей больнице появится онкологический центр, но требуется очень много подготовительной работы. Курихара-кун серьезно занимается изучением связей между противораковыми препаратами и операционным вмешательством. Не хочешь ли и ты поработать в этой области?