Потерянные крылья
Шрифт:
Все это – лишь секунда. Больше Соли и не нужно. Ее отца не спасти, но мама? Может хотя бы маму? Пожалуйста! Пожалуйста! Не забирайте у нее маму! Она не позволит!
Одно мгновение, и вот отцовское ружье в ее дрожащих руках: нет права на ошибку, у нее лишь один шанс. Мохнатое ухо поворачивается в ее сторону почти одновременно с лохматой головой. Чужие желтые глаза, светящиеся в оранжевом свете фонарей, смотрят прямо в душу. В них нет ничего человеческого, ничего, что Соли назвала бы чувствами.
Ее
Ее мать не сказала ей последнего слова – не могла, но ее глаза, полные нежности и боли, навсегда останутся в памяти Соли, даже если все остальное исчезнет. В одну обычную ночь судьба сразу нескольких людей перевернулась с ног на голову. И скрывать сигареты от родителей или соблюдать диету, на которой сидели все крутые девчонки… Все это вмиг перестало быть важным. Тишину ночи прорезает еще один крик, который останется царапающим ощущением в горле надолго.
Звук мотора рассеивает воспоминания, как дымку. Соли больше не та маленькая девочка, у нее теперь есть сила и цель. Она не позволит подобной трагедии повториться. И прямо сейчас она идет к своей цели: с каждым пойманным зверочеловеком этот мир становится чуточку безопаснее и, если понадобится, она поймает их всех.
Подъехавшая машина принадлежит Алане. Она дожидается пока напарница залезет в машину, и выражение лица Соли кажется настолько серьезным, что Леон начинает беспокоиться. Вообще-то Соли часто беспокоила ее своим поведением. Она энергична, жизнерадостна и остается по-настоящему хорошей девочкой до тех пор, пока это не начинает касаться зверолюдей. Тогда в ней просыпается очень темная сторона, которая сильно пугает Алану. Соли действительно становилась чуть ли не безумна в своем стремлении преследовать зверолюдей до потери пульса. Причем совсем не своего. Складывается ощущение, что она никогда не устает от этого. Как жаждущий чужой крови охотник – она неумолима. Если все это время Алана лишь делает вид, что ненавидит зверолюдей ради защиты своей небольшой тайны, то ненависть Соли настолько настоящая и яркая, что от нее становится неуютно.
– Поехали. Осмотрим район, в котором видели нашего волка.
Соли кивает, чуть прикрывая глаза – она все еще выглядит сонной. От нее пахнет ментолом и сигаретным дымом. Обычно Алане не по душе эти запахи, но Соли они как будто идут, так что не вызывают раздражения или отвращения.
Район, в котором они останавливаются, нельзя назвать благополучным. Не худший, но далеко не самый приятный. Впрочем, он идеально подходит для беглецов, таких как Джейсон Коуэлл. Грегори рядом со своей неказистой иномаркой, которой идет уже не первый десяток лет, стоит около мусорки, разговаривая с полицейской ищейкой
– Какие новости?
Алана не тратит время на приветствия. Сейчас два часа ночи, и ей бы хотелось закончить все побыстрее. Они в очередной раз в тупике, или в этот раз была возможность хоть что-то узнать? Первым говорит Карл:
– Я чувствую их запах, но здесь он обрывается.
Алана приподнимает брови удивленно:
– Что, прямо здесь?
Пес кивает, пожимая плечами. Соли обходит помойку по кругу, словно сама надеется учуять запах беглеца. Алана знает, что Соли просто высматривает хоть что-то, что могло бы подсказать им направление. Алана и сама осматривается по сторонам. Ее взгляд зацепляется за маленький ресторанчик на цокольном этаже одного из домов.
Она подходит к зданию ближе и внимательно осматривает. Как она и думала, в углу, под козырьком, была установлена камера, и, если они будут достаточно везучими, она может даже быть рабочей. Тогда они смогут узнать, каким образом волку удалось испариться, не оставив запаха после себя.
Соли, подошедшая к ней, смотрит на камеру с радостным возбуждением.
– Алана, ты гений!
Леон вздыхает и поворачивается к Грегори:
– Езжай домой, мы дождемся владельца, и все узнаем. Ты помог.
Грегори облегченно вздыхает и прикрывает глаза.
– Слушай, я рад. Прости, что это повесили на тебя. Удачи!
Алана взмахивает рукой, словно все это ничего не значит, и усаживается на ступеньки, ведущие к дверям ресторана. Ей хочется посидеть на улице. Соли присаживается рядом и устраивает голову на плече капитана, широко зевнув.
– Я посплю, а ты не смей двигаться.
Алана смеется и кивает, прижимаясь к макушке Соли щекой. Возможно, она могла бы тоже вздремнуть. Середина ночи не располагает к тому, чтобы быть слишком бодрой или активной.
Они и сами не замечают, как время приближается к шести утра, а к ступенькам подходит бородатый мужчина, который, уперев руки в бока, сурово смотрит на двух полицейских, дремлющих на ступеньках его ресторанчика.
– Хэй, мэм, здесь вам не ночлежка.
Алана открывает глаза и смотрит на хозяина этого места, медленно поднимаясь и отряхивая брюки. Она достает удостоверение, показывая его так, чтобы было видно фотографию, имя и звание.
– Алана Леон, капитан полиции, а это моя напарница, офицер Соли Бойл. У нас есть парочка вопросов.
Мужчина протискивается между ними, толкаясь достаточно грубо, и принимается греметь ключами, чтобы открыть дверь.
– Я ничего не знаю, ни в чем не виноват. Если есть претензии – тащите ордер, легавые.
Алана открывает рот, но ее опережает Соли:
– Никаких претензий, дядюшка, нас просто интересовало – работает ли у вас камера. Тут бегает опасный преступник, и он вполне может нанести ущерб и вашему бизнесу. Тем более за содействие полиции вполне можно получить денежное вознаграждение.