Потерянный мир
Шрифт:
– Он любит тебя.
– Мою мать он тоже любил, но приехал лишь на ее похороны.
– Не путай женщин и детей.
– Это ты ему скажи. – Она снизила скорость, проезжая мимо разбросанных вдоль дороги домов. В пыли играли голые дети. Темнокожий мальчик стоял на обочине, вглядываясь в проезжающие мимо машины.
– Не скучаешь по дому? – спросил Фишборн.
– Скажи отцу, что я не вернусь.
– Я не говорю о твоем отце. Я говорю о твоем доме. Твоя жизнь. Твои друзья.
– А ты?
– Что?
– Я
– Да…
– Ты мне сразу понравился.
– Ты тогда была еще ребенком.
– Ты тоже, – она неожиданно рассмеялась. – Знаешь, кого мне напомнил этот голый мальчик у дороги?
– Меня в самолете, когда мы познакомились?
– Именно! – смех Джессики стал громче. Фишборн отвернулся, открыл окно, снова начал вглядываться вдаль. – А вот сейчас ты напоминаешь мне отца! – подметила она. – Он тоже всегда замолкает, когда обижается на кого-то. Никогда ничего не говорит, но поступает по-своему. – Джессика бросила короткий взгляд на Фишборна, поняла, что он не собирается продолжать этот разговор и раздраженно поджала губы.
Через пару минут они въехали в Паликир. Главная улица привела их к колледжу Микронезии. Машин на стоянке у административного здания было так много, что Джессика не сразу нашла место, где сможет припарковаться. Само же здание напоминало большой частный дом, впрочем, как и другие здания кампуса. Газоны были коротко пострижены. То тут, то там виднелись редкие деревья и кустарники.
– Так вот, значит, где ты хочешь работать, – сказал Фишборн, оглядываясь по сторонам.
– Не нравится? – спросила Джессика, выходя из машины.
– Не Техас.
– Это точно, – она взяла его под руку. – Не возражаешь?
– Это твой дом. Мой далеко отсюда. – Он встретился с ней взглядом и улыбнулся.
– Хорошо, – Джессика кивнула, оставшись серьезной.
Они вошли в главное здание. Многоликая и многоязыкая толпа окружила их.
– Это что, фуршет? – спросил Джессику Фишборн, пытаясь понять, как ему здесь получить выпивку.
– Понятия не имею, – призналась она, оглядываясь по сторонам.
– Ищешь кого-то?
– Питера Хардисона.
– Еще один друг?
– Директор колледжа.
– Понятно. – Фишборн все еще надеялся, что удастся выпить. – Если хочешь, то я могу смешаться с толпой.
– Ты мне не мешаешь.
– Как скажешь. – Он почувствовал, что Джессика потянула его в сторону, и послушно пошел следом за ней.
– Мистер Хардисон! – радостно воскликнула Джесс.
Фишборн заставил себя улыбаться. Директор колледжа пожал ему руку и тут же переключился на Джессику. Фишборн не возражал.
– Я буду поблизости, – сказал он Джессике. Она кивнула, но руку его так и не отпустила. – Джесс.
– Извини, – она снова кивнула.
– А вы ведь не местный? – спросил его директор Хардисон.
– Я из Техаса.
– О, да вы соседи! – обратился директор к Джессике.
– Техас большой, мистер Хардисон, – улыбнулась она. – К тому же Барт родился и вырос в Бостоне.
– В Бостоне?
– Это где Гарвард, мистер Хардисон.
– А! – директор расплылся в широкой улыбке. – Гарвард – это хорошо, – его взгляд окинул Фишборна как-то по-новому. – Так вы у нас, значит, тоже умник?
– Скорее, скромник, – вступилась Джессика.
– И это тоже хорошо! – он улыбнулся, понизил голос, сделав его заговорщическим. – Как думаете, мистер Фишборн, есть у меня шанс привлечь вас в свой колледж?
– Боюсь, я слишком люблю Техас.
– У нас есть аэропорт. Сможете часто летать домой.
– Летать он тоже боится, – снисходительно улыбнулась Джессика.
– Уже не боюсь.
– Когда он только закончил учебу и мой отец решил забрать его к себе, то Барт весь полет держал меня за руку.
– О, я вас понимаю! – подмигнул Фишборну директор Хардисон. В дверях появилась полная женщина, предлагая громовым голосом выйти всем на улицу.
– Это то, что я думаю? – спросила Джессика директора Хардисона.
– Пойдем посмотрим, – предложил он.
Они вышли на улицу. К толпившимся в здании учителям добавились студенты. Грохнула канонада взрывов, озарив вечернее небо россыпью фейерверков. За спинами собравшихся рабочие спешно сооружали трибуну.
– Боюсь, мне придется оставить вас, – извинился перед Фишборном и Джесс директор Хардисон, после того как один из рабочих подошел к нему и сказал, что они закончили.
– Еще один друг? – спросил Фишборн Джессику, увидев, как они обменялись с рабочим взглядами.
– Не совсем, – она поджала губы и неловко улыбнулась.
– Понятно, – протянул он, продолжив безучастно следить за фейерверком.
– Ревнуешь? – спросила Джессика, снова беря его под руку.
– А ты хочешь, чтобы я ревновал?
– Немного.
– Не буду.
– Как это «не буду»?! Ты либо ревнуешь, либо не ревнуешь.
– Тогда не ревную.
– Потому что у тебя в Техасе семья?
– Потому что между мной и тобой ничего нет.
– Ты так думаешь?
– А ты?
– Мы все еще можем уехать куда-нибудь.
– А как же карнавал?
– Ты хочешь посмотреть на карнавал или остаться со мной наедине?
– Ну, тебя я уже видел, а карнавал в Микронезии пока нет.
– Я могу обидеться, – предупредила Джесс.
– Иногда это полезно. Особенно для тебя, – Фишборн попытался улыбнуться, но не смог.
Небо осветил последний залп фейерверка. На несколько секунд все стихло, затем из установленных динамиков раздался голос директора Хардисона, привлекая внимание. Его речь длилась почти четверть часа, затем начался карнавал. Все как-то оживилось, завертелось в безумном хороводе.