Потомок Геракла
Шрифт:
– Я целиком и полностью согласен с тобой Филипп, – искренне отозвался Эпаминонд. – Но, прежде чем ты сделаешь своё окончательное суждение об отношении ко мне и всем прочим беотийцам, ответь ещё на один – последний вопрос. Что самое главное для воина, состоящего на службе у царя или архонта?
– Воин простой или старший офицер должен безропотно и мужественно выполнять приказы своего царя, вождя или главного стратега! – без раздумий воскликнул Филипп. – Настоящий воин должен быть готов в любой момент пожертвовать собой ради спасения своего царя, ради общей победы в бою, ради спасения товарища и родины!
Взгляд Пелопида, его выражение лица и застывшая фигура – всё наглядно выказывало искреннее и всеобъемлющее чувство глубочайшего восхищения словами македонского царевича.
– Никогда прежде не доводилось мне слышать от столь юного, но уже настоящего воина, таких прекрасных, простых и пронизывающих сердце слов! – неожиданно расчувствовался фиванец. Впрочем, Пелопид быстро опомнился и взял под контроль свои зашкаливающие эмоции. Уже ровным и спокойным голосом он продолжил: – Я – хоть и являюсь одним из трёх главных стратегов Беотийского союза, но по сути своей – я тоже воин. Я обязан повиноваться приказам своих архонтов и старейшин – беотархов, даже если в корне не согласен с их политической позицией и взглядами. Лично я был против того, чтобы идти на помощь Александру Ферскому, но беотархи решили иначе. Если бы не я, то всё равно другой стратег пришёл бы вместо меня…
– Я вижу, что ты говоришь искренне, а слова твои не таят подвоха или оправданий, – после паузы и глубокого раздумья произнёс Филипп. – Ты, прав, мудрый и досточтимый Пелопид, у меня нет причин и оснований таить на тебя и воинов твоих обиду, а тем более копить в душе неприязнь или ненависть. Я не держу больше зла на тебя отныне…
– Ну, а раз так, то позволь мне предложить тебе свой дом для проживания, – улыбаясь произнёс Пелопид. – Ведь, кто знает, сколько тебе придётся времени пробыть в Фивах.
– О, благодарю тебя, но я не могу требовать для себя условий отличных от тех, в которых окажутся мои земляки, – учтиво склонил подбородок Филипп. – Я буду жить ровно так, как все прочие заложники.
– О! Слова эти вновь указывают в тебе зрелого мужа и благороднейшего из воинов! – ещё раз восхитился собеседником фиванец. – Хорошо, с жильём мы определимся по прибытию в Фивы, а пока я готов ответить на все твои вопросы. Не удивляйся, по дороге сюда я много раз перехватывал любопытствующие взгляды твои, обращенные на местные пейзажи.
– И вновь признаю твою правоту и наблюдательность, – ответил похвалой на похвалу Филипп. – У меня и вправду накопилось множество вопросов, меня так и распирает от желания как можно больше узнать о греках и Греции! Ведь я впервые оказался в самом сердце Эллады!
II
Весь последний отрезок пути от Херонеи – главного северного форпоста Беотийского союза до самых предместий Фив македонский царевич и Пелопид провели за увлекательными беседами. Филипп весьма успешно практиковался в разговорном греческом языке, а заодно узнавал множество информации, касающейся истории, географии и религии тех мест, по которым продвигался фиванский отряд.
– Беотия – одна из самых древних обитаемых областей Эллады, – с гордостью сообщил Пелопид, как только его войско вступило на родную землю. – Первые поселения и города возникли на беотийской земле спустя шестьдесят лет после завершения Троянской войны33. Почва здешних мест позволяет снимать самые богатые урожаи во всей Греции, в горных породах есть залежи меди и магния, а выход сразу к двум морям – Ионическому и Эгейскому позволяет вести выгодную торговлю практически со всеми полисами Эллады.
– А почему у беотийцев нет царя? – вопросы, касающиеся монаршей власти и её законности, всегда интересовали Филиппа более всего.
– Цари в Беотии были очень давно – в те легендарные времена, когда Олимпийские боги ещё спускались на землю, помогая людям. Ещё менее столетия назад во всех полисах Беотии, в том числе и в Фивах, власть принадлежала избранной и родовитой элите – аристократии, – пояснил Пелопид. – Однако во время войн против Персии беотийская аристократия запятнала свою честь постыдным заискиванием и раболепием перед иноземными варварами-захватчиками. После окончательной победы над персидскими царями граждане беотийские отстранили аристократов от власти, передав её в руки беотархов – высших государственных управителей и распорядителей. От каждого города, входящего в Беотийский союз, ежегодно избирается один или два беотарха. Я уже дважды избирался на эту почётную должность!
– Я слышал, что Беотийский союз нынче воюет против Спарты и весьма успешно! – с воодушевлением воскликнул Филипп. – А в детстве мне рассказывали, что нет в Греции государства сильнее Спарты, и даже персидский владыка не рискует лишний раз посылать против спартанцев свои многотысячные орды и флот!
– Во многом справедлива молва о воинской доблести, великом мужестве, неистовой отваге и героизме лакедемонян – так часто греки называют спартанцев, – кивнул фиванский полководец. – Спарта – родина великих воинов, внёсших свой весомый вклад в победу над персами. Однако у воинской доблести Лакедемона есть и обратная, весьма неприглядная сторона, как у монеты, что с одной стороны блестит полированным серебром, а с другой – покрыта ржавчиной.
– Какая такая неприглядная сторона? – изумился Филипп.
– Истинные спартанцы живут исключительно войной, – печально усмехнулся фиванский стратег. – Выращиванием пшеницы и ячменя, оливковых деревьев и виноградников, возделыванием полей и садов, выпасом скота и лошадей, рыбной ловлей – всем этим в Спарте занимаются илоты – крестьяне, находящиеся на положении рабов, не имеющие никаких прав и свобод. Спарта окружена с трёх сторон горами, богатыми медью и железом, но лакедемоняне практически не добывают эти металлы. Спарта имеет выход к морю, но лакедемоняне не ведут торговлю. Даже ремесло в Спарте развито крайне слабо, ибо истинный спартанец должен целиком и полностью посвящать себя только воинскому искусству. Прочее искусство в Спарте порицаемо и презираемо.
– Но отчего спартанцы поступают так неразумно!?
– Издревле Спарта и избранные сыны её – спартиаты живут только войной, грабежами и захватами! – тяжело вздохнул Пелопид. – Зачем что-то производить, когда можно захватить всё готовое в качестве военных трофеев и добычи!? Зачем спартанцу махать мотыгой, добывая медь, а затем другому – плавить эту медь и ковать, если можно отнять уже готовое изделие!? Да, спартанцы проявили себя героями, сражаясь против персов, но гораздо чаще лакедемоняне нападают на своих соседей, а воюют куда дольше и свирепее против соотечественников – греков. Сначала спартанцы подчинили своей железной воле почти все полисы Пелопоннеса, а затем вступили в затяжные войны с Коринфом и Афинами. Вот уже десять лет как Спарта пытается на правах гегемона Эллады подчинить себе Беотию.