Потомок Геракла

Шалагин Роман

В мужских помещениях находился главный алтарь Зевса, домашний очаг, тут же принимали пищу. Женская половина предназначалась для домашней работы. Спальни находились на втором этаже под черепичной крышей.

Пройдёт ещё столетие, прежде чем города Эллады обзаведутся канализацией. А пока пищевые и бытовые отходы, нечистоты и всевозможный мусор просто выбрасывались или выливались на не мощённые улицы. Нередко по извилистым лабиринтам фиванских улиц в изобилии бродили домашние животные и скот.

Полнейшая антисанитария, процветавшая в городе и за её пределами, чрезвычайно засушливое лето, постоянные перебои с водой, близкое расположение болот – всё это становилось частыми причинами вспышек массовых заболеваний и возникновений эпидемий в городах Беотийского союза.

Всё, что увидел Филипп в доме Эпикла, в представлении македонского царевича никак не соответствовало его привычным представлениям о пирах и застолье вообще. Внешний облик гостей, их поведение, разговоры, манера есть и пить, праздничное меню – всё это и многое другое изумило Филиппа, вызвав в нём смесь разочарования, неприятия и снисходительной жалости к пирующим.

Жители Феспий, как и прочие беотийцы, уже давно отказались от столов, последовав примеру спартанцев, которые ели полулёжа. При этом беотийцы и фиванцы по примеру афинян усовершенствовали «процесс лёжки» – едоки кушали на специальных ложах, расставленных вокруг общего стола.

Для удобства сотрапезники подкладывали под спину и голову специальные подушки. Некоторые аристократы делали ложа столь высокими, что взбираться на них приходилось по приставной скамеечке. Привилегия лежания во время еды распространялась только на мужчин, женщины и дети ели за отдельным столом.

Для наиболее почётных и важных гостей специально сдвинули воедино по два, а то и сразу три ложа. На них (в зависимости от комплекции) могли разместиться от трёх до девяти человек.

Еду на специальных столиках разносили рабы из числа домашней прислуги. Ложек, вилок и прочих столовых приборов, кроме ножей, в те времена не существовало. Едоки оперировали исключительно руками, бросая кости и объедки прямо на пол.

Меню, по мнению македонского царевича, оставляло желать лучшего. Стол изобиловал речной и морской рыбой, зеленью, овощами, фруктами и корнеплодами, молочными продуктами. Радостью для грека-гурмана считалось присутствие среди блюд сыра из козьего молока, маслин, оливок, плодов фигового дерева и хлеба.

Поскольку Эпикл относился к числу местных состоятельных горожан, он сегодня раскошелился на разнообразные мясные блюда. К удивлению Филиппа греки запивали пищу только вином, разбавленным в различных пропорциях пресной водой. Некоторые из гостей этот напиток подслащали дополнительно мёдом.

– Дорогие гости и уважаемые соотечественники! – уже в который раз изрядно захмелевший хозяин дома произносил тост, неуклюже размахивая внушительной чашей, наполненной дорогим вином, привезенным из Коринфа. – Недавно боги послали мне первенца – очаровательную дочь! Я дал ей имя Мнесарета³⁸, дабы судьба её и жизнь сложились как можно счастливее и удачливее!

Раскачиваясь от избытка чувств и изрядного объёма выпитого алкоголя, врачеватель обошёл почётных гостей, чтобы лично с каждым соприкоснуться краями чаш. Осушив свою посуду, Эпикл едва не упал, с трудом сохраняя равновесие.

Окончательно опьянев, он на радостях и под воздействием элитных винных паров начал обниматься и целовать всех, кто оказался поблизости с ним. В числе одаренных поцелуями оказался и Полидокл – старший из рабов Эпикла, что прислуживали гостям.

– Допустимо ли, чтобы свободный и знатный муж обнимался с прислугой и рабами на виду у почётных гостей и уважаемой публики!? – из уст Филиппа вырвалось громкое недоумение.

– В Греции отношение к рабам иное, чем у других народов и государств, – отозвался Эпаминонд. – Раб хоть и считается по греческим законам вещью, полностью принадлежащей своему хозяину, но жизнь невольников Эллады не соль горька и невыносима, как у прочих варварских народов. Если раб предан своему хозяину и его семье, соблюдает все законы, правила и нормы поведения полиса, то он может вполне заслужить себе свободу. В Афинах, Коринфе и Фивах немалое число бывших рабов после освобождения вошли в число богатейших жителей, а некоторые занимали достаточно высокие государственные должности. Не суди строго Эпикла, он слишком долго мечтал стать отцом. К сожалению, лекари весьма слабы по части употребления вина. Полидокл уже много лет верой и правдой служит Эпиклу, а потому практически стал членом его семьи.

– У этого раба странный оттенок кожи подобный плодам оливкового дерева. Откуда он родом? – поинтересовался Филипп.

– Если не ошибаюсь, то с острова Крит. Его ещё юношей в плен захватили местные пираты и продали невольничьем рынке Фив, – вмешался в разговор Леократ. – Эпикл сжалился над ним и купил, обучив лекарскому ремеслу и ведению хозяйства. Уже не раз Эпикл обещал Полидоклу дать свободу, возможно теперь на радостях он сдержит своё обещание.

VI

Вскоре, покинув шумный и душный зал переполненный подвыпившими и голосистыми гостями, Пелопид и Филипп перебрались на прохладную террасу. С неё открывался превосходный вид на гору Геликон – одну из самых высоких и священных вершин Беотии.

– Я обещал рассказать тебе о твоём славном предке, – заговорил с воодушевлением Пелопид, вальяжно развалившись с чашей вина на ложе, сплетённым из самых гибких и лёгких ивовых прутьёв. – Свой рассказ я начну с горы Геликон, что доступна нашему взору в лучах заходящего солнца.

– Какое отношение имеет эта гора к Гераклу? – поднял вверх брови Филипп.

– От собеседника требуются две вещи – ясно, коротко и по существу излагать свои мысли, а также умении терпеливо, не перебивая, слушать других, – назидательно, но мягко укорил фиванец македонского юношу, который не по своей вине не имел никакого понятия о этикете и правилах хорошего тона. – Мне хотелось, чтобы ты хорошо узнал не только о Геракле, но и о истории самой Эллады, её богах, героях, полководцах, обычаях, праздниках, традициях и простых людях. Вполне возможно, что однажды греческие государства, Македония, Фракия и прочие балканские народы объединят свои усилия в борьбе против главного врага своего – Персии. Тогда дружба и сплоченность будут необходимы для победы. Не зная о своих соседях ничего и не понимая их жизненных устоев, крайне трудно добиться единения.

– Прошу прощение за свою поспешность и излишнее любопытство, – густо покраснел Филипп, осознав правоту слов своего опытного наставника. – Впредь обещаю не перебивать тебя, благородный и досточтимый Пелопид!

– Итак, гора Геликон стала священным и любимым пристанищем богов задолго до падения Трои, – под воздействием коринфского вина фиванский военачальник стал благодушным и крайне словоохотливым. Подобно профессиональному сказителю, он занял наиболее удобное положение, после чего приступил к неспешному, но весьма выразительному и эмоциональному повествованию. – На склонах этой горы обитают музы – богини, покровительствующие искусству и благородным наукам. Статуи всех девятерых муз, что являются любимыми дочерьми Зевса, находятся в храме, что феспийцы воздвигли близ вершины Геликона. Даже сам Посейдон – верховный бог морей частенько покидает свою водную обитель, чтобы провести день-другой на этих склонах, покрытых священными рощами и лугами. Среди камней и ущелий Геликона бьют родники, обладающие волшебной силой. Они вдохновляют поэтов, музыкантов и актёров. В один из этих родников по долгу смотрел на своё отражение Нарцисс.