Потрясатель Тверди
Шрифт:
— Ты готов? — спросил его Нил, обойдясь без приветствия.
— Да! — сирхар улыбнулся, показав мелкие зубы. — А ты?
— Я спрашиваю! — прорычал Нил, взял колдуна за плечи и легонько встряхнул.
Ди Гон не сделал попытки освободиться. И выражение лица его не изменилось, он только спросил:
— Ты в кольчуге? Боишься?
Нил был одет так же, как на пиру у Королевы. Только без тяжелой мантии и в сапогах с отворотами вместо туфель. Кстати сказать, другой, подобающей, одежды у него не было.
— Я не боюсь! —
— Тогда пойдем! — как ни в чем не бывало произнес Ди Гон, подняв руку, дверь за его спиной отворилась, и вошли четверо воинов.
Эак сразу узнал их: не по лицам, по тому, как они двигались — быстрыми рывками.
— Утунры! — шепнул он Биорку.
— Знаю! — ответил туор.
— Чего ты ждешь? — сказал Нил сирхару. — Идем!
Сирхар вышел, за ним — трое северян, последними — утунры. Хотя аргенет предпочел бы видеть «живых мертвецов» впереди.
Сирхар привел всех к подъемнику, закрытой с пяти сторон коробке минов десять в длину, восемь — в ширину и шесть — в высоту. Едва они вошли внутрь, подъемник заскользил вниз. Двигался он бесшумно, словно волшебная сила приводила его в движение. Но натянутые канаты, закрепленные наверху, которые успел заметить Биорк, говорили об обратном.
Спускаясь, они миновали не менее десятка дверей, и, когда подъемник остановился, по гнетущему ощущению и холодной сырости воздуха Эак уверился, что они под землей.
Зал, круглая пещера со стенами из туфа, производил мрачное впечатление. Стены местами были обожжены и выщерблены. Дверь, в которую они вошли, четырехугольник из железа в два минима толщиной, была единственной.
— Ты все еще хочешь встретить Потрясателя? — спросил Ди Гон.
Нил, расставив ноги, уперев в бока сжатые кулаки, из-под насупленных бровей озирал почерневшие стены.
— Да! — коротко сказал он.
Колдун отбросил за спину плащ, чтобы освободить руки, отошел от северян, приосанился и вдруг запел:
— Дом, доу, вау! Вниз по речке плыву! Золотые цветы соберу! Дом, доу, вау! Веночек сплету, сыночку подарю! Дом, доу, вау! Будь краше зари! Слезинки утри! Со мной поговори!..У Эака отвисла челюсть. Он знал эту песенку. Любой из живших в Норне или Арианне знал ее. Какому ребенку не пела ее мать? Но здесь, в опаленной пламенем подземной пещере, было чудовищно дико слышать, как выводит знакомые слова хриплый голос Ди Гона. «Дом, доу, вау!..» — и не с ласковой нежностью матери, а с властной силой, как боевую песнь.
Эак увидел вздувшиеся желваки на щеках Нила, его сощуренные глаза. Великан был предельно осторожен. И ни одна черточка не
«Дом, доу вау!» — пылающий Хлыст описывал кривые в сумраке, распространяя вокруг запах приближающейся грозы.
Слабое сначала, но быстро разгорающееся свечение возникло в противоположном конце зала.
Ди Гон отшатнулся назад, оборвал песню на полуслове, ощетинился, как котоар, пригнулся к земле…
Сияющий голубой овоид, покачиваясь, висел в мине от пола. Ди Гон выбросил руку с Хлыстом: пламя мгновенно удлинилось, как язык фрокка, тронуло голубое свечение и отпрянуло назад.
Раздался оглушительный треск, длинная темная полоса пересекла наискось поверхность овоида, и он распался, угас, освободив существо тем более странное, что никто не смог бы предположить у демона подобного обличия.
То был ребенок. Голый розовокожий пухленький малыш. Очаровательный мальчик с рыжими кудряшками и испуганным личиком, лет трех-четырех от роду. Он стоял, не касаясь пола, и глядел на северян круглыми голубыми глазами. Очень славный мальчуган, совсем как настоящий. Только ростом в десять минов, под самый потолок.
— Ой! — воскликнул мальчик нежным голоском. И попытался схватить Ди Гона, который был к нему ближе всех.
— Нельзя! — взвизгнул колдун и ударил Хлыстом по протянутой «ручке».
«Малыш» насупился.
— Больно! — обиженно сказал он и сунул в рот палец, которого коснулся Хлыст.
— Это — Потрясатель? — с сомнением проговорил Нил.
— Не сомневайся! — отрезал колдун. — Сынок, сынок!
— У? — отозвался «малыш», все еще продолжая дуться.
— Поиграем?
Детское личико мгновенно оживилось:
— Да-да-да! Давай в мячики играть! В мячики!
— Давай, сынок! — поддержал Ди Гон.
В «ручке» демона возник огненный шарик, похожий на шаровую молнию.
— Бросай! — закричал Ди Гон. — Туда бросай! — И указал на Нила.
«Малыш» взмахнул рукой, и «мячик», пролетев рядом с головой великана, врезался в стену и рассыпался дождем огненных искр.
— Молодец, сынок! — похвалил Ди Гон. — Поиграй с ним еще!
И прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, маг метнулся к двери, выскочил наружу и запер трех северян в пещере вместе с разыгравшимся демоном. Утунры покинули подземный зал еще раньше.
Биорк прыгнул за магом, но опоздал. Дверь, толстая железная плита, отрезала туору путь.
— Нет! — капризно закричал «ребенок». — Не уходи! Играй! — И запустил в маленького воина огненным шаром. Биорк успел увернуться, огненный шар взорвался слева от него.
— А теперь — тебе! — Еще один шар полетел к Эаку.
— И тебе! — Огненное ядро ударило в грудь Нила, но, к счастью, великану действительно трудно было причинить вред: взрыв лишь окутал его пламенем, даже не опалившим волос.