Повелитель монгольского ветра (сборник)
Шрифт:
Но команды не последовало. Все так же лениво ласкался прибой к песчаной косе, чернел старый баркас на отмели да шушукались камыши – о чем? Да обо всем, и прежде всего о том, что прошли, прошли, миновали лучшие времена, хорошие денечки, когда была чище вода, гуще, жирнее ил, солнце ласковее, а птицы беззаботнее, когда осетры, отметав икру в протоках, лежали на отмелях, еле шевеля плавниками, а человек не бил их по голове, а углублял, расширял ручьи, чтобы рыба могла вернуться назад.
Как давно это было!
– Что тебя насторожило? – вполголоса спросил Энгр.
Они были одеты в новые майки и джинсы, на носу Бекхана красовались франтоватые черные очки.
Впрочем, он их снял медленным, расчетливым движением, весь превратившись в слух.
– Черный меня встречать не выбежал. Такого не было…
– Черный, ребятушки, вас больше не встретит, – раздался голос позади, и из кустов, разлапистых, развесистых ракитовых кустов вышел бритоголовый.
– Давай, – тихо уронил он, поднеся ко рту рацию, и из-за поворота, оттуда, где каждый вечер гасло в волнах усталое солнце, вылетели три черных джипа, из которых посыпались люди.
– Давно хотел познакомиться, Хан, – начал бритый, усаживаясь в поданное ему плетеное кресло, – да ты все не идешь… – Вот, видишь, пришлось самому приехать.
– Где Рита? Где остальные? – Голос Бек-хана не дрогнул, но было видно, что он ошеломлен.
– Рита, Хан, у меня. Остальные… Ну они ведь в бегах, не так ли? Нехорошо… Вот я и приказал их вернуть туда, где их ждут с нетерпением.
Гнус и Ферт поставили перед говорившим складной столик, и на нем как бы сами собой появились стаканчики, балык, икра и запотевшая водка.
– Садись, Хан, побалакаем, – пригласил Хозяин, – и дружка своего зови…
– Стулья гостям! – приказал он, не поворачивая головы, и Ферт кинулся к ближайшей машине.
Бек-хан и Энгр переглянулись, и последний чуть пожал плечами. Они сели, и Гнус наполнил стаканчики и отошел.
– Выпьем? – спросил Хозяин.
– Что ты хочешь? – вопросом на предложение ответил Бек-хан.
Бритоголовый улыбнулся. Улыбнулся, да, улыбнулся, а не ощерился, не оскалился, не заржал, и была его улыбка скорее усталой, чем кровожадной.
– Ты знаешь, Хан… – медленно произнес он и выпил – одним движением выплеснув влагу в себя и, чуть поморщившись, закусил кусочком балыка, жирным, желто-розовым, сочным, свежим. Нет, свежайшим.
– Сначала отпусти Риту. Пожалуйста…
Хозяин лениво махнул рукой, и Ферт вытащил из машины избитую Риту. Бек-хан не проронил ни звука, только напряглись, напряглись и ослабли желваки на его скулах.
Рита стояла, опустив голову, не поднимая глаз, и придерживала разорванный ворот платья правой рукой.
– Вот видишь… Никак не хочет сказать, где вы, ребятушки, перстенек нашли. Кстати… Долг Мяснику принес? Принес… Ну, Хан, пора правду говорить.
– Я сказал, отпусти ее…
– Только когда договоримся. А трогать ее больше никто не будет. Ну что, Бек-хан? Будем снимать кино?
– Слушай, Айдар… Нас ведь все равно убьют, – поднял голову Энгр. – А с этим золотом скольких еще они купят, продадут и закопают?
Бек-хан медленно закуривает и долго сидит не шевелясь. Хозяин выпил еще и, выпив, закусил.
На этот раз икрой, белужьей черной икрой с белесоватым налетом.
– Вот что, – наконец промолвил Бек-хан. – Людей моих ты отпусти. Сейчас. И пусть дадут кому-нибудь из них телефон. Иначе я вас никуда не поведу.
Бритоголовый протянул руку, и в нее вложили телефонную трубку, предварительно набрав какой-то номер.
– Это кто? A-a-а… Слушай, майор, выпускай ребят Бекхана. Да, да, я сказал, кого тебе еще надо? И дай трубку любому, набери меня, как выпустишь.
Нет, не прислушивались к разговору камыши – видывали они виды, чем их удивишь?
Но запомнила разговор вода и, запомнив, сохранила, записал его, как на листе, ветерок, чуть сморщив, чуть скомкав поверхность. Зазвонил телефон.
Бритоголовый протянул трубку Бек-хану.
Тот молча выслушал сказанное и вернул трубку обратно.
– Ну, ребятки, пить не хотите – не надо, пора и в путь-дорогу. А девочку тут пока Сынуля мой посторожит. Да ты за подружку, Хан, не бойся, она совсем не в его вкусе…
Заржали Ферт, Гнус и Граф, и даже два пацана-гориллы, сидевшие за рулями, чуть осклабились – сыто, довольно.
Смеялся Сынуля, сидевший на заднем сиденье одного из автомобилей с ноутбуком в обнимку.
Улыбалась, щерилась мстительно белобрысая долговязая девица, сидевшая рядом с ним.
Но не смеялся Хозяин.
– Ну что, Бек-хан? Дружка своего трехнутого с собой возьмешь? Или тут оставим, чтобы он тебе на психику по пути не давил?
Бритоголовый встал и потянулся. Бек-хан поднял глаза на него.
– С собой, – медленно проговорил он.
Взгляд его немигающих узких и темных глаз мог заставить содрогнуться любого.
Но не Хозяина.
15 сентября 2005 года, устье Волги, о. Средний, Россия
– Развяжите их. – Бритоголовый первым спрыгнул на берег.
Байда ткнулась носом в песок, и ее тут же подтащили ближе к берегу. Со второй лодки сгружались гориллы и Гнус.
– Обшмонайте их основательно, – приказал Хозяин.
Ферт послушно полез по карманам и вытащил из джинсов Бек-хана орден Мужества.
Бритоголовый с интересом рассмотрел протянутый орден, даже не взглянув на пачку денег, также извлеченную из карманов, и испытующе глянул на Бек-хана.