Повелитель тлена
Шрифт:
— Глупости всё это, — отмахнулась от её слов, как от чего-то несущественного, Кора. — В парламенте никто его не поддержит. Скорее высмеют. Где это видано, чтобы высший женился на рабыне?
— Но как же лорд-канцлер? — несмело заикнулась брюнетка.
— У его светлости просто на старости лет помутился рассудок. Мне кажется, ему уже давно пора в семейную усыпальницу, — в который раз блеснула умом и сообразительностью «невеста» Грэйва и важно заключила: — Вот!
— Извините меня. — Сидевшая напротив неё девушка в чернильном платье вдруг резко подхватилась и чуть ли не бегом бросилась к
— Хэйзел, что с тобой? — понеслось ей вслед.
Но высшая не стала задерживаться, дабы объяснить подругам внезапную перемену настроения. Горько всхлипнув, толкнула створки и выскочила в коридор.
Недоумённо переглянувшись, девицы поспешили за ней: то ли утешать, то ли забрасывать вопросами. А я наконец-то смогла перевести дух.
— Любите подслушивать? — От кресла, расположенного в дальнем углу, отделилась тень, при детальном рассмотрении оказавшаяся молодым человеком.
Высокий блондин с короткими, зачёсанными набок волосами, до безобразия похожий на Грэйва, подошёл ко мне и галантно поклонился. Не дожидаясь, пока отомру и протяну ему руку, сам коснулся моей кисти, запечатлев на ней короткий поцелуй. А после, перевернув запястьем вверх, сказал задумчиво:
— Хм, чувствуется магия Эша, — очевидно, имея в виду чудо-браслет.
Несмотря на поразительную схожесть между братьями, отличия тоже имелись. Эйрон был не настолько широк в плечах, скорее даже, худощав, черты лица более мягкие, по-аристократически тонкие, глаза — светло-карие, ореховые, и не было в них льдинок, которые порой проскальзывали во взгляде Грэйва.
— Лорд Уайнрайт, — неловко изобразила я книксен.
— Просто Эйрон, миледи. Отцовский титул достался брату, да и не люблю я все эти формальности. Герцоги, маркизы… Какая в сущности разница? В конечном итоге все мы одинаковы перед богами. Вам понравился разговор этих свиристелок? — неожиданно сменил тему маг и хитро мне улыбнулся.
— Простите меня, милорд, я не хотела подслушивать, — покаянно опустила голову. — Просто искала уединения.
Высший понятливо кивнул, кажется, он и не собирался меня ни в чём обличать, и с явным удовольствием продолжил:
— Если лорду-канцлеру действительно удастся провести реформу, у вас появится шанс выйти замуж за моего брата. Хотя Эш как-то заявил, что плевать ему на наследие отца и он никогда не женится. Такой уж он… Предательство Эмилии сковало его сердце непробиваемой бронёй. Но может, вам, мисс Фелтон, удастся проделать в ней брешь. — Парень заговорщицки мне подмигнул, словно теперь нас связывала общая тайна.
Хотела сказать, что ни в этой, ни в какой другой жизни становиться супругой герцога я не планирую, но, к счастью, вовремя прикусила язык. Судя из того, что слышала, Эйрон боготворил брата, и такое заявление навряд ли придётся ему по вкусу.
— Думаю, его светлость не тревожится о будущем рода, так как есть ещё и вы.
— Я, конечно, в отличие от Эшерли, не являюсь женоненавистником и совсем не против женитьбы, — улыбнулся молодой человек, правда, на сей раз улыбка вышла какой-то грустной. — Вот только от меня произойдёт никчёмное потомство, недостойное носить славное имя Уайнрайтов. Я довольно посредственный маг, знаете ли. Да и не уверен, что имею право называться высшим.
Я сконфуженно молчала, не зная, что в таком случае полагается говорить. Исповедь незнакомого человека застала меня врасплох. Не думаю, что мои сожаления будут сейчас уместны. Вполне возможно, высший вообще оскорбится, если какая-то рабыня вздумает выражать ему своё сочувствие.
— Наверное, мне следует вернуться к мистеру Грэйву. Пока он сам не отправился на мои поиски.
Эйрон не стал меня задерживать. Лишь пожелал напоследок:
— Веселитесь, мисс Фелтон, — мягко завершив: — Веселитесь и ни о чём не тревожьтесь.
Уже на лестнице я обернулась и поймала загадочный взгляд мага. Ускорила шаг, желая поскорее покинуть библиотеку, пока Эйрон не увязался за мной со своими неуместными откровениями.
Стремглав промчавшись по коридору, резко остановилась, будто приросла к земле, услышав знакомый голос, доносившийся через приоткрытую дверь:
— Ну же, милая, успокойся. Всё лицо распухнет. Ты ведь обещала мне, что больше не будешь плакать, — утешала кого-то леди Хинтер.
Поднявшись на цыпочки, подкралась ближе. Если в первый раз я невольно подслушала чужой разговор, то сейчас делала это намеренно. Знаю, нехорошо. Но в тот момент размышления о морали не посетили мою светлую, а временами и не очень, голову.
— Он бросит меня, мама. Знаю, что бросит! — надрывно всхлипнув, воскликнула уже знакомая мне пышечка в тёмно-синем платье.
Я не видела ни её, ни леди Хинтер, но легко узнала оба голоса. Да и много ли рыдающих девиц можно встретить на балу, где, по идее, положено веселиться?
— Даже сегодня Теренс не поехал со мной, нисколько не заботясь о соблюдении хоть малейших приличий. Предпочёл моему обществу компанию этой ведьмы! Уверена, он сейчас с ней. Ах, мама, — ещё горше зарыдала блондинка.
Осторожно, стараясь оставаться незамеченной, я заглянула в приоткрытую дверь. В полумраке комнаты, в центре которой красовался блестящий чёрный рояль, различила две женские фигуры. Леди Хинтер обнимала дочь и ласково гладила её по плечам, а та захлёбывалась слезами, не способная их унять.
— Ну, ну, перестань. Мама ведь обещала, что позаботится об этой грязной девке. Осталось потерпеть совсем немного. Завтра вечером я встречаюсь с Тёмной леди. Она нам точно поможет, как уже помогла многим другим. Теренс ни за что не уйдёт от моей девочки. У него просто будет не к кому уходить, — на последней фразе ласка в голосе высшей сменилась холодной решимостью.
Я отпрянула от двери. Спохватившись, что меня могут услышать, поспешила прочь. В голове пойманной птицей билась одна единственная мысль: не к кому будет уходить, не к кому уходить…
На что же готова пойти леди Хинтер, чтобы избавить своё чадо от участи брошенки? И кто такая, чёрт возьми, эта Тёмная леди?! Чем она им может помочь?
Нужно срочно отыскать Бастиана и всё ему рассказать. Как чувствовала, что-то нечисто с этой Хинтер!
Когда вернулась в бальную залу, первый танец был в самом разгаре: этакий торжественный марш, чем-то смахивающий на полонез. Как по мне, один из самых скучных танцев, которым нас обучали в пансионе.