Повелитель железа (сборник)
Шрифт:
Морис Фуко, охваченный внезапным ужасом, съехал на пол. В то же мгновение профессор схватил со стола предмет — палку с проволочной петлей и через мгновение поднес к лицу Мориса плоскую шипящую морду огромной кобры.
— Благодарите бога, что она вас не ужалила! От ее укуса огромный боров издох в две секунды… И его нельзя было даже съесть, ибо мясо было отравлено.
Профессор кинул змею в ящик и захлопнул его.
— Интересно, — прибавил он, — что она редко делает попытки ужалить живущих в этой квартире и никогда не бросается на моих коллег по университету.
Морис Фуко чувствовал, как дрожат его колени. Он вытер пот со лба и ощущая ползанье по всему телу, снова сел в кресло.
— Так как же остров, — пробормотал он и, чтоб успокоиться, закурил сигару. Что-то страшно чихнуло в углу.
Морис с испугом оглянулся.
— Огюст не любит дыма, — заметил профессор.
— А кто этот Огюст? — спросил Морис, выдавливая из губ улыбку.
Но прежде чем он ответил, из-за шкафа в углу выглянула длинная морда и, щелкнув чудовищными челюстями, исчезла.
— Ну, иди, подай лапку гостю, — сказал профессор и, подождав, прибавил: он обиделся, что вы курите! Трудно даже представить себе, до чего самолюбивы крокодилы озера Танганьики! Они самолюбивы и мстительны. Я уверен, что он сейчас мечтает не более не менее как о том, чтоб откусить вам нижнюю часть туловища или верхнюю… ему, разумеется, безразлично.
— И он может это сделать? — вскричал Морис.
— Может, но не станет! Эта порода еще более ленива, чем свирепа. Им нужно часа два, чтобы раскачаться! Итак, остров Люлю! Гм! По-моему… Гм! Может быть, вы интересуетесь особенностями климата южной части Тасмании?
— Нет!
— Жаль! Я как раз сейчас над этим работаю.
Подумав с минуту, профессор подошел к полкам, уставленным одинаковыми книгами, числом около сотни, из которых каждая напоминала те огромные библии или лексиконы, которые украшают витрины солидных букинистов и, никем не покупаемые, передаются из поколений в поколения. Раскрыв одну из книг и вставив в глаз лупу цилиндрической формы, наподобие часовщика, профессор самодовольно ударил рукой по странице.
— Все, что есть в мире, есть и здесь. Незаменимая вещь в путешествии, хотя немного громоздко. На одну букву «Л» три тома… Лондон, Лозанна, С.-Луи, Люберцы, Люблино, вот; «Люлю». «Остров вулканического происхождения…(ага! что я вам говорил). Расположенный под таким-то градусом восточной долготы. Открыт в 1762 году испанским мореплавателем Педро де Пудра. Из диких животных встречаются пантера и гну. Климат теплый И приятный. Население ничем не занимается».
Воцарилось молчание. Слышно было, как за окном шумел Париж, да где-то в квартире, должно быть, барышня играла Шопена.
— А что, профессор, — спросил нерешительно Морис, — здесь не сказано ничего о женщинах? Есть на острове Люлю женщины?
Профессор задумался.
— Едва ли, — сказал он наконец, — можно себе представить колонию одних индивидуумов мужского пола! Такая колония перебралась бы на другой остров, а здесь сказано «население».
— Так, а вы не знаете, что, женщины на этих островах очень хорошенькие… то есть красивые?
Профессор раскрыл какую-то страницу и показал Морису рисунок.
— Вот, самый классический тип, — сказал он.
На картинке изображено было толстое черное существо, разрисованное спиралями, в гигантских мочках ушей которого торчали трубки и пузырьки из-под лекарств и разрезательный ножик.
— Нет, нет, — вскричал Морис и в волнении заходил по комнате, — на острове Люлю женщины необычайно красивы! Такие красавицы снились нам во сне, когда мы были безусыми юнцами! В них вся гармония: они изящны, как пантеры, скромны, как гну… Глаза их подобны… Одним словом, таких женщин, профессор, поискать и поискать. Это только ваши ученые способны, вместо небесного видения, изобразить какое-то темное чучело.
— Осторожнее около того угла! Гм! Я никогда не слыхал о подобных женщинах.
— Ну и хладнокровный же вы человек! Да я теперь не могу ни спать, ни есть, ни ходить к парикмахеру. Все из-за этого дьявольского острова.
Профессор Сигаль вдруг побагровел:
— Я люблю полненьких, — пробормотал он.
— Хороши всякие…по настроению… Я недавно познакомился с одной девчонкой, которая была очаровательна именно своей костлявостью.
— Брюнетка!
— Так, что-то среднее!.. А какие ножки у той женщины!
— Речь идет об одной женщине?
— Об одной!
— Ну, так она могла случайно попасть на остров! Тогда понятно!
— Вы мне поверьте! Одно время содержал половину парижских красавиц! В настоящее время другая половина содержит меня… но такой красавицы!
— Гм! Вы меня заинтересовали!
— До свидания, доктор. Сколько я должен вам за совет… Простите, ради бога! Глупая привычка! До свиданья!
Морис, поклонившись профессору, вышел и, к своему удивлению, увидал в гостиной банкира Пьера Ламуля.
Оба отвернулись друг от друга, словно встретились у врача по дурным хворям.
Он быстро выскочил на улицу и кинулся к траму. При этом он едва не попал под таксомотор, остановившийся у тех же дверей. Из него вылезли Роберт Валуа, славный потомок свергнутой династии, и полковник Ящиков.
Садясь в трам, он увидал на углу улицы адвоката Эбьена, племянника Тамбетты, который внимательно разглядывал номера домов.
Глава IV
О том, как Юлий Цезарь левой ногою встал с кровати
Доехав до предместья, Морис пошел по широкой аллее, обсаженной тополями.
— Скажите, пожалуйста, — спросил он у одной девушки, — далеко ли до мастерской братьев Патэ?
— Идите все прямо, — ответила девушка, покраснев и смутившись. Она быстро пошла, наклонив голову, и что-то необыкновенно знакомое было во всей ее фигуре.
— Черт возьми, — вскричал он, — да ведь это вчерашняя судомоечка… Правда, она мало похожа на судомойку и довольно мила….Жаль, что я не обратил внимания на ее лицо… А впрочем…