Повелители лошадей
Шрифт:
Ямун на своей кровати вздохнул и сосредоточился на большом стражнике в задней части юрты. — Сечен, все произошло так, как рассказал лама?
Охранник, ковыляя, вышел вперед, кивая. — То, что я видел, соответствует словам священника, Кахан, — ответил борец, чопорно кланяясь.
— Я помню нападение охранника и его удар, — добавил Ямун. Он приподнялся на одном локте. — Историк, ты спас мне жизнь. Поэтому, Коджа из Хазарии, я прошу тебя быть моим андой. Ямун слабо протянул руку священнику. У группы вырвался вздох.
— Великий повелитель! Я... я недостоин этого, — пробормотал Коджа, его лицо покраснело от смущения.
— Это не тебе говорить. Я сам выбираю, кто будет моим андой. Ямун протянул дрожащую руку в сторону Коджи.
— Отец! — запротестовал Джад. — Ты слаб и нуждаешься в отдыхе. Подумай об этом позже.
Ямун прорычал: — Молчи, сын мой. Коджа спас мне жизнь, и это заслужило его право.
— Да, Кахан, — испуганно ответил Джад.
Ямун посмотрел на Гоюка, чтобы узнать, есть ли у него какие-либо возражения. Старый хан только посасывал десны, держа свои советы при себе. Кахан снова перевел взгляд на ламу.
— Ну что, священник?
Коджа сделал вдох, чтобы успокоиться. — Я не могу спорить с твоими желаниями. Для меня это большая честь. Я принимаю. Он взял кахана за руку.
— Тогда мы — анда. С этого дня ты, Коджа — младший брат Ямуна. Он слабо сжал руку священника, а затем опустил ее. — С этого момента ты должен называть меня Ямун.
Коджа посмотрел на остальных. Гоюк был непроницаем, его старое, покрытое морщинами лицо едва выдавало какие-либо эмоции. Сечен выглядел суровым, как всегда, но в его глазах мелькнуло уважение. Лоб принца был озабоченно нахмурен, и он избегал взгляда священника. Коджа не был уверен, был ли он расстроен или просто сбит с толку.
— Воины сегодня хорошо сражались, — слабым голосом продолжил Ямун. — Джад, доложи о битве. Он закрыл глаза и позволил неровному дыханию вырваться из легких.
Принц встрепенулся, отбросив все мысли, которые у него были, на задний план. — Отец, твой план удался. Пехотинцы последовали за всадниками в ловушку, и мы с Гоюком смогли окружить их. Ханы взяли много пленных. Джад слегка поклонился своему отцу, который не смотрел.
— А как насчет потерь? Люди Шахина? — прошептал раненный кахан.
— Гоюк и я потеряли всего несколько человек. Пехотинцы не могли достать нас, а мы просто пускали в них стрелы, пока они не сдались. Твоим людям повезло не так сильно, и они потеряли больше, потому что участвовали в самых тяжелых боях. Тумен Шахина потерял много храбрых воинов, Великий Повелитель. Более половины его людей убиты или ранены. Юноша ждал какого-нибудь слова от своего отца.
— Не так уж плохо, — прокомментировал Ямун со вздохом. — Предоставь пленникам выбор между службой или смертью. Те, кто присоединятся к нам, назначаются под командование Шахина. Он немного прокашлялся, а затем с хрипом выдохнул остальное. — А как насчет Манасса? Губернатор?
— Он был труслив и не вышел, отец. Наши гонцы уже доставили головы его генералов. Я думал, ты захочешь, чтобы это было сделано, — ответил Джад, придвигаясь ближе к кровати. — Он посылает предложения о мире и дружбе. Манасс будет нашим.
— И скоро вся Хазария, — добавил Гоюк, взглянув на Коджу, чтобы увидеть реакцию священника.
— Конечно, вся Хазария, — согласился Ямун.
— Эти убийцы были из Манасса? — спросил Джад.
— В этом есть смысл, — согласился Гоюк.
— Нет, это не так, — не согласился Ямун со слабым вздохом. Два хана удивленно посмотрели на него. — Зачем губернатору было бы посылать всю свою армию, если у него были убийцы? Кроме того, Афрасиб — один из людей Баялун. Кахан на мгновение позволил уколоть свое самолюбие, пока восстанавливал силы. — Как звали это существо, то, что напало на меня?
— «Ху сянь», Кахан, — объяснил Коджа, поправляя покрывала Ямуна. — Это злые духи, которые часто причиняют людям вред. Я слышал рассказы о них в своем храме. Обычно они выглядят как лисы, но могут маскироваться под людей. Говорят, император Шу Лунг использует их в качестве шпионов, потому что они могут менять свою форму.
— Это вполне мог быть этот император, — предположил Джад.
— Император Шу, — задумчиво произнес Ямун. — Возможно.
— У тебя много врагов, Ямун, — заметил Гоюк. — Почему этот император напал на тебя сейчас?
— Действительно, почему? Ямун медленно вытащил одну руку из-под одеяла и начал поглаживать свой подбородок. — Возможно, он боится меня. Возможно, он думает, что я могу завоевать его землю. Глаза Ямуна слегка остекленели. Коджа быстро вытер вспотевший лоб кахана теплой тканью. Ямун закрыл глаза, а затем заговорил снова. — Итак, в этом деле был замешан один из волшебников Баялун.
Коджа кивнул. — Да, Кахан, э-э, Ямун.
— Ты не должен был позволять ему умереть, — указал Джад. — Мы могли бы заставить его говорить.
— Охранники твоего отца были очень разгневаны и не прислушались к моим предложениям, — защищаясь, ответил Коджа.
— Тем не менее, они не должны были умирать, — отрезал Джад, его челюсть была упрямо сжата. — Возможно, теперь мы бы знали, кто ответственен за нападение на кахана.
—У вас есть их тела? — внезапно спросил священник, поворачиваясь к Джаду и Гоюку.
Принц был ошеломлен вопросом ламы. — Да. Да, есть, — взволнованно ответил он.
— Возможно, вы сможете получить свой ответ, — загадочно предложил Коджа. — Проследите, чтобы их тела не сожгли. Если могущественный Фуро пожелает, я поговорю с ними. Смущенный принц посмотрел во мрак на священника.
— Афрасиб — человек Баялун. Тогда она под подозрением, если только волшебник не действовал самостоятельно. Баялун. Император Шу. Возможно, один, возможно, не один, — слабо пробормотал кахан со своей кровати. — У меня действительно много врагов. Ямун сделал паузу, его силы временно иссякли. Остальные сидели, молча, обдумывая его слова.
— Как долго я могу быть мертв? — внезапно спросил кахан.
— Что? — выпалил Джад.
— Я хочу, чтобы все думали, что я мертв. Как долго вы сможете удерживать армию в порядке? Ямун повернулся к Джаду.