Повелители лошадей
Шрифт:
Тело дракона, казалось, мерцало от отраженного света, хотя света, чтобы отражать его, не было. Чешуя существа переливалась всеми цветами радуги. Дух был массивен и в то же время двигался с неземной грацией. Он выглядел твердым, но, в, то, же время, легко двигался. Это был дух, нереальный, но казавшийся реальным перед глазами Коджи.
— Зачем ты вызвал меня? — взревел дух в сознании священника. Его голос был голосом старого учителя Коджи, и он пробудил в священнике воспоминания о его лекциях в большом зале храма. От этих слов щетина на бритом затылке ламы встала дыбом.
— Я призвал тебя от имени прославленного Императора Туйгана Кахана Ямуна, — ответил Коджа так храбро, как только мог. Его голос был едва слышен, как шепот, хотя для духа это не имело значения.
— Значит, он пришел, — раздался голос, внезапно загоревшийся интересом. Коготь, прозрачный для всех, кроме Коджи, прочертил борозды в земле перед священником.
— Ты тот дух, который живет под Драконьей Стеной?
— Я — дух Драконьей Стены! — взревел дракон, теперь используя голос кахана в сознании Коджи.
— Ты служишь Шу Лунг? — спросил Коджа, трепеща перед мощью духа.
— Я не прислуживаю быкам Шу! — раздался голос кахана. Дракон дергался и бился, словно набрасываясь на какого-то невидимого врага. В его голосе безошибочно угадывались горечь и ненависть. Коджа пожалел, что не может сбежать.
— Ты обязан служить им? — робко спросил священник.
— Они мои похитители! Священник съежился перед наполненным яростью голосом, который вторгся в его разум. — Я должен делать так, как они велят.
— Ты говорил со мной... просил меня освободить тебя?
— Я взывал к тебе в надежде, что ты приведешь своего господина. Вместе вы должны освободить меня. На этот раз дракон перенял мягкий голос матери Коджи.
— Почему я? — тихо спросил Коджа. — Почему не другой человек из лагеря Туйган?
— Маленький священник, среди варваров, которых я рассматривал, был еще один волшебник. Хотя она обладает необходимыми магическими способностями, ей нельзя доверять. Дракон зловеще зарычал. — Нет, вообще нельзя доверять.
— Кого ты имеешь в виду, великий дух? — спросил Коджа, и в его голосе послышалось легкое отчаяние. — Ты говоришь о второй императрице, Матери Баялун?
— Я не скажу, кто именно, но я знаю, что тебе следует обратиться за ответами к телам мертвых.
— Но…
— Это все, что я могу сказать по этому поводу, — взревел дух.
— Почему ты раньше не стремился к свободе? — спросил Коджа после короткой паузы. — Должны были быть и другие.
— Конечно, они были, маленький священник. Я показывал их тебе. Или ты забыл свой сон? Дух возобновил использовать голос старого учителя Коджи. — Многие пытались разорвать мои оковы, но все потерпели неудачу. Ты видел их там. Такова была цена их неудачи.
Дракон остановился, слегка померкнув перед глазами Коджи. — И их неудачи усугубили мою боль. Дьявол Шу, который обманул меня и запрятал в стену, поставил условие на мое проклятие. Я могу связаться с любым, кто, по моему мнению, может помочь мне сбежать. Однако каждому, кто не сумеет освободить меня и достойно отомстить за меня Шу, позволено наказывать меня всю вечность. В мире духов они стоят рядом со мной и бьют кулаками.
Дракон задрожал от гнева. — Итак, ты видишь, маленький священник, я связываюсь только с теми, у кого есть хорошие шансы сокрушить Шу Лунг. В противном случае они усугубляют мои мучения.
— Как ты можешь освободиться? — спросил Коджа.
— Мне нужна жертва. На этот раз дух решил ответить голосом Гоюка.
— Жертвоприношение?
— Что твой господин предлагает своему богу? Это то, что мне нужно, — потребовал дух голосом Ямуна. Его хвост ударил по стене, своей тюрьме. — Не меньше, маленький священник.
Внезапно дракон втек обратно в стену, придавая своему телу форму камня. Но дух не угасал. Вместо этого он расширился, протянувшись по всей длине стены, мимо сторожевых башен и через ворота. Мерцание сторожевых огней играло на его чешуе, по мере того как его тело покрывалось рябью и росло, пока голова и хвост не исчезли из виду. Чешуйки медленно сливались с камнем. Радужные цвета поблекли, узоры из чешуи и камня смешались воедино. — Я — Драконья Стена, — прошептал дух, исчезая из виду.
Постепенно мир для Коджи вернулся в нормальное русло. Ночная тьма сомкнулась над священником, прогоняя неземное сияние, окружавшее духа. Сверху Коджа мог слышать слабые голоса часовых Шу и хлопанье их одежд, когда холодный ветер дул через зубчатые стены.
— Лама! — прошептал проводник Кашик, увидев, что Коджа впервые за полчаса пошевелился. Мужчина нервно подошел к Кодже. — С тобой все в порядке?
Коджа ошеломленно кивнул головой. Он приготовился уходить, автоматически потянувшись за мечом, который Ямун дал ему в качестве подношения. Меч исчез. Несколько длинных шрамов отмечали землю на том месте, где он только что был.
Так же медленно, как и раньше, группа двинулась прочь от Драконьей Стены. Кодже их шаг казался мучительно медленным. Он спешил рассказать Ямуну о том, что узнал. Если кахан намеревался освободить духа завтра, ему нужно было ко многому подготовиться.
Кодже и его людям потребовалось почти два часа, чтобы вернуться в лагерь Ямуна. К этому времени было раннее утро. Рассвет наступит еще через несколько часов. И все же в лагере не было тихо. Всадники отправлялись в горы рубить лес для завтрашнего штурма. Похоронные службы готовились к сожжению вчерашних мертвецов.
Коджа прибыл в юрту Ямуна усталый, как собака. Кахан все еще не спал. Как только лама прибыл, Ямун велел ввести усталого священника.
— Сечен, проследи, чтобы нас никто не беспокоил. Здоровяк поклонился и выпроводил охранников за дверь. Когда все вышли, Ямун сел рядом со священником.
— Итак, анда, — серьезно спросил кахан, — что ты узнал? Его голос автоматически понизился до заговорщического шепота. Его обветренное лицо раскраснелось от возбуждения, из-за чего отчетливо выделялись шрамы.