Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– И что ты написала? – поинтересовался он.
– «Так нужно. Люблю вас. Мама», – спокойно ответила я, откидываясь на спинку кресла.
Мужчина покачал головой:
– Ты очень странная демонесса, сладкая.
– Ты только сейчас пришёл к этому выводу? – с лёгкой усмешкой спросила я.
Верховный демон усмехнулся в ответ, и, не отвечая, снова отпил из своего бокала.
Я думала о Келл: «Она умная девочка, она знает предписанный этикет. Мои старшие дети наверняка вытрясут из Драйка, куда он забирает их сестру, и когда
Дверь в кабинет открылась снова. Я обернулась. На этот раз, служанка не сопровождала Драйка. Демон посторонился, пропуская вперёд маленькую демонессу. Аккэлия была всё в том же чёрном с золотом платье, в которое её одела Лерден, с чёрными и золотыми лентами в волосах. Красивая.
«Слишком красивая, – с некоторым содроганием подумала я. – Слишком красивая, чтобы являться к Верховному демону».
Я с опаской глянула на Асмодея. Тот смотрел на девочку с ленивым любопытством. Я снова обернулась к Келл. Она прошла в кабинет, скользнула по мне быстрым взглядом, посмотрела на Верховного демона, и опустилась на одно колено, склонив голову.
– Приветствую вас, господин Асмодей, – негромко, но ровно, произнесла девочка. – Да падёт Тьма на ваших врагов и да будут ангелы ползать у ваших ног.
Асмодей чуть подался вперёд, отставил на столик свой бокал.
– Да услышит Тьма твои слова, – ответил он. – Поднимись. И подойди ко мне.
Аккэлия послушно выпрямилась, и приблизилась к его креслу. Я напряжённо следила за ней. Она выглядела спокойной, только большие тёмные газа смотрели с тревогой, да чёрные крылья были плотно прижаты к спине – признак того, что Келл сильно нервничает. У меня вдруг сжалось сердце – сперва светлый эльф, теперь Верховный демон… Да, Келл отличается от всех детей, которых мне доводилось видеть – как моих собственных, так и чужих. Она всегда казалась мне взрослее своих лет, и собраннее многих старших. Но всё равно, моя Аккэлия – всего лишь ребёнок, пусть и совершенно неординарный. А сколько может выдержать детская психика? Даже, если это психика ребёнка-демона.
Асмодей протянул руку, коснулся волос девочки, пропустил между пальцев длинную чёрную прядь. Приподнял за подбородок её лицо, погладил пальцами скулы.
– Я слышал, что твоя девочка красива, – сказал демон, обращаясь ко мне, но глядя на мою Келл. – Но подобного не ожидал. И как Аббадону удалось заделать такую прелестную крошку?
Вопрос явно был риторическим, поэтому я промолчала. Асмодей взял девочку за плечо, чуть повернул, рассматривая её крылья.
– Кровь твоего драконьего предка, сладкая, явно очень хотела напомнить о себе.
Я не поняла, что он хотел этим сказать, а демон вдруг провёл ладонью по крылу Келл. Та отчётливо вздрогнула от этого прикосновения. Демон Похоти обратил ко мне взгляд лукаво прищуренных глаз:
– Наследственная чувствительность крыльев? Как интересно…
Дочь бросила на меня быстрый взгляд, но его выражения я понять не успела. Я очень хотела попросить Асмодея перейти к этой «формуле признания»… Но поторапливать Верховного демона чревато. Поэтому я лишь поднялась со своего места, и встала рядом с креслом Асмодея, чтобы Келл могла меня видеть – может так ей будет чуточку спокойнее. Я понимала, что Асмодей разгадает этот мой манёвр, что сейчас я показываю ему свою слабость. Но я не могла по-другому.
Подтверждая мои мысли, демон усмехнулся, глядя на меня, и снова заговорил с Келл:
– Ты знаешь, зачем ты здесь, маленькая принцесса?
– Нет, господин Асмодей, – качнула головой девочка.
Она смотрела прямо в лицо демону, хотя я чувствовала, она хочет отвести взгляд, но понимает, что отвечая Верховному демону, надо смотреть прямо. Верховные не любят, когда от них прячут взгляд.
– Какие глаза… – пробормотал Асмодей, погладив Келл по щеке.
Он глянул через плечо на меня, явно желая увидеть мою реакцию. Я ответила ему спокойным взглядом… Кто бы знал, чего мне стоило это спокойствие!
Мужчина, похоже, угадав моё состояние, довольно улыбнулся. И опять повернулся к девочке:
– Твой защитник, адский пёс, недавно погиб, и твоя мать считает, что тебе необходим новый страж. Что ты на это скажешь?
Келл на секунду задумалась, потом ответила:
– Если моя мама так считает – значит, так оно и есть.
– А если я скажу, что это не так, и тебе не нужна защита?
Я дёрнулась, как от удара. О чём он говорит?!
– Асмодей… – начала я, но демон вскинул руку, и бросил на меня предостерегающий взгляд.
Этот взгляд нёс в себе угрозу. Если бы дело касалось только меня, я бы проигнорировала это немое предупреждение, но моя Келл была слишком близко к демону Похоти. И мне не составило труда понять, кто будет расплачиваться, если я испорчу своему покровителю игру.
– Вы – Верховный демон, господин Асмодей, – произнесла Аккэлия после недолгого молчания, всё так же глядя в лицо мужчины. – Вы – один из тех, кто правит миром демонов. Если вы решите, что в Преисподней мне не нужна защита, я приму ваше решение, – ещё на секунду умолкнув, Келл бросила взгляд на меня, и добавила. – И моя мама тоже примет его.
«Ох, Тьма, – подумала я почти с отчаянием. – Как же плохо я знаю свою младшую дочь!». Я не могла подумать, что пятилетний ребёнок способен на такие речи. Не все взрослые демоны способны так быстро среагировать на провокационные вопросы своих правителей. И Асмодей, похоже, тоже оценил это. Потому что не стал развивать свою игру, и демонстративно сообщать мне, что моя Келл не нуждается в новом страже.
– Умная маленькая принцесса, – всё с той же хищной улыбкой сказал демон, и потянул за сворку сумеречного шакала.
Зверь, всё это время изображавший статую и демонстративно игнорирующий всё и вся, поднялся и приблизился к креслу демона.
– Это – сумеречный шакал. Лучший страж, которого можно пожелать. Конечно, если он захочет защищать тебя. Как он тебе?
– Он красивый, – ответила Келл, оглядывая зверя.
Асмодей снял с шакала намордник и поводок. Тот встряхнулся и зевнул, продемонстрировав не очень крупные, но острые зубы, среди которых выделялись тонкие длинные клыки – два в верхней челюсти, два в нижней – и узкий синий язык.