Повелительница. Роман, рассказы, пьеса

Берберова Нина Николаевна

Сомов. Какие в городе ласточки! (Идет к ней.) Одни воробьи. (Хочет обнять ее, она отстраняется.)

До. Где мой дождевик?

Сомов. Я не отдам его вам. Вы не уйдете. Вы просто капризная маленькая девочка. Вам нравится огорчать меня.

До (хочет идти к арке). Оставьте мой дождевик у себя на память. Я уйду без него. (Выходит в переднюю, Сомов бросается к ней.)

Сомов.

Зачем вы делаете это, До? Что случилось? Неужели боитесь меня? Все будет так, как вы сами захотите, только не уходите. Я люблю вас, не уходите от меня.

До(трогает его лицо). Бояться вас? Нет, этого мне в голову не приходило, вы совсем не страшный. Но мне больше не хочется быть здесь с вами.

Сомов. Никогда больше?

До. Я не знаю, что будет потом. Сейчас я хочу уйти.

Сомов молча подает ей дождевик.

Она надевает его и накидывает капюшон.

Сомов(растерянно). Разве идет дождь?

До(туго перевязывает пояс). Прощайте, Сергей Сергеевич. Хорошая страна Португалия.

Сомов(хочет ее поцеловать). Один последний, очень мирный.

До. Нет. (Открывает дверь.) Простите меня за то, что я прожгла ваш ковер. (Уходит.)

Картина вторая

Та же комната. Понедельник, пять часов дня. В окна видны сумерки.

Леда, женщина лет пятидесяти, увешанная драгоценностями,

одетая не по возрасту, и Сомов сидят справа, пьют и курят.

Леда. Несчастье людей в том, что они ничего больше не хотят. Ни жить, ни умирать, ни пить, ни есть, ни любить… Впрочем, пить они хотят… Налейте мне еще.

Сомов(наливает ей). Я думаю, вы неправы. Одни хотят строить, другие разрушать. А если есть это, то продолжается жизнь.

Леда. Милый мой, я говорю о мужчинах, не о женщинах. У женщин колоссальный аппетит к жизни, они так давно живут. Но у мужчин постепенно на наших глазах пропадает аппетит. Я бросила четырех мужей. У всех четырех мало-помалу совершенно пропал аппетит ко мне.

Сомов. Можно вам сказать дерзость? Вина была, может быть, в вас?

Леда. Я иногда сама задаю себе этот вопрос. Со всех сторон смотрю на себя

и не вижу, в чем я могла быть виновата. Поверьте мне, я делала все, что могла, чтобы привлечь их внимание к себе. Как витрина галстучного магазина, как автомобильная фирма, я целый день занималась, если хотите, саморекламой. Не говоря уже о ночи. Но им приедался автомобиль, они теряли вкус к галстукам. И несмотря на все мои усилия и страшные расходы, они теряли интерес ко мне. Тогда я бросала их, и они бывали мне ужасно благодарны. Нет ничего хуже на свете, чем когда ты чувствуешь, что ты тот товар, которому не может помочь никакая реклама. Убыточный товар. Ну подумайте только, я — убыточный товар. На что это похоже?

Сомов. Вам не кажется, что в мире…

Леда. Мне никакого дела нет до мира. Мир — это я. Умру, и его больше не будет.

Сомов. Но ведь он был до нас?

Леда. Сомневаюсь. Может быть, и не был. Впрочем, вам, как археологу, этого говорить нельзя: от археологии тогда ничего не останется.

Сомов. И от истории. И от многого другого.

Леда. Все это меня совершенно не касается.

Сомов. Итак, все четыре раза было одно и то же?

Леда. Люди все ужасно похожи друг на друга. Просто удивительно. Теперь я предпочитаю поменьше заниматься ими. Занимаюсь собой и нахожу, что это куда интереснее.

Сомов. А сами себе вы никогда не надоедаете?

Леда. Никогда. Мне все кажется важным, что меня касается: моя душа, мое тело, моя меховая шуба.

Сомов. До известной степени.

Леда. Подумайте сами: ну неужели же интереснее заниматься душой, телом и шубой другого человека?

Сомов. Шубой — нет.

Леда. Но шуба непременно тут как тут, если вы хотите душу и тело.

Сомов. Может быть.

Леда. Я уверена, что все думают, как я, и только притворяются. Мои волосы, мои браслеты — скажите по совести, что может быть важнее для меня?

Сомов(с иронией). Международное положение.

Леда. Да ведь оно всегда одно и то же. Есть война, нет ее — разница очень маленькая. И жизнь между второй мировой войной и третьей, ей-богу, ничем не отличается от жизни между шестой и седьмой.

Сомов. Ольга опаздывает. Она должна была бы быть уже дома.

Леда. Она будет здесь сейчас, нетерпеливый вы человек! Можно подумать, что вы женаты восемнадцать дней, а не восемнадцать лет.

Сомов молча ходит по комнате.

Леда. Хотела бы я знать, что чувствуют друг к другу люди, прожившие вместе восемнадцать лет?

Сомов. Любовь.

Леда. На что она похожа?