Поверишь в любовь?
Шрифт:
— Ник? — Насте казалось, она звала громко, а Ник всё не отзывался. — Ник!
С трудом открывая глаза, переворачиваясь, как гусеница в многочисленных одёжках, она посмотрела на Ника, лежавшего рядом, в том же спальнике, что и она.
— Лучше не спи, — отозвался Ник, с силой проводя руками по спине Насти.
— Умру от переохлаждения?
— Вряд ли, — Ник улыбнулся.
— Холодно, — пожаловалась Настя, непроизвольно щёлкнув зубами.
— Сейчас согреешься.
Он продолжал сильно тереть через слои одежды, Насте несколько раз становилось больно. Но тепло, исходившее от мест, где давили
Настя осмотрелась. Свечи в специальных колбах, отдающие не столько свет, сколько тепло, создавали мерцание на светлых стенах, трепещущих под ветром и дождём.
— Романтично, — заметила она. Ник продолжал сосредоточено растирать девушку, не обращая внимания на им же созданный романтический антураж.
— Закачаешься, — он усмехнулся. — Гипотермия лёгкой степени, пониженная температура тела, артериальное давление, учащённый пульс, апатия — самое романтичное свидание в моей жизни, — он перешёл к рукам, тёр с такой силой, что Насте казалось, полетят искры, но она лишь довольно улыбалась. — Ты расширяешь мои горизонты, Стася.
Настя как-то глупо захихикала и ещё теснее прижалась к Нику, выпростав руки, чтобы обнять за шею. Мужские руки сместились на лопатки, ниже, на поясницу, надавливая так, что каждый раз Настя впечатывалась животом в Ника, следом прошёлся по ягодицам, дёрнув на себя и выше, и потом по ногам. Так несколько раз, методично, с силой растирая, кажется, каждый участок тела снова и снова. По плечам, рукам, лопаткам, пояснице, талии, по ягодицам, останавливаясь чуть ниже, в месте, где под бельём и тёплыми штанами особенно тонкая, чувствительная кожа, сменяя ладони на большие пальцы, а давление на поглаживание.
Насте становилось теплее, а потом, от этих лёгких поглаживаний, и жарко. Рука Ника провела вниз по бедру, повторяя почти точь в точь предыдущие движения, остановилась у коленки, захватив ладонью обратную сторону, и снова двинулась вниз. Непроизвольно девушка закинула ногу на бедро Ника и придвинулась максимально близко, настолько, что через слой одежды почувствовала горячее тело Ника, такое горячее, что Настю бросило в жар. Ник обхватывал её талию, ещё теснее прижимая, хотя казалось, ближе некуда. Сердце сильно колотилось не только в груди, но и в животе, отдаваясь тягучей сладкой истомой во всём теле, от самого интимного места до пальцев рук и ног.
Ладони у Ника были тёплые, немного шершавые и сильные, когда он скользнул под две толстовки, притрагиваясь к голой коже спины, пробегая вверх, останавливаясь у шеи, и вниз, кружа на границе широкой резинки спортивных штанов. Настя заёрзала, выпутываясь из одной толстовки, Ник отодвинулся.
— Согрелась?
— Нет, — соврала Настя, запустив руки под футболку Ника. — Руки замёрзли.
Мышцы у Ника были красиво очерчены, даже под пальцами Настя чувствовала напряжение широчайшей, дельтовидной, трапециевидной, грудные мышцы, косые мышцы живота, поросль волосков на подтянутом животе с теми самыми «кубиками пресса».
— Согрей меня, — она прошептала, полностью понимая, насколько двояко это звучит, почти готовая к любым последствиям своих слов. Почти.
Рука
— Как скажешь, — глухо проговорил Ник. — Как скажешь.
Прозвучало как обещание. Сердце у Насти замерло, руки до этого уверенно проводившие по телу Ника дрогнули, она прикусила язык, пискнула и подняла взгляд в тот момент, когда мужские губы накрыли её губы, издав немного мученический стон. Нежный, поначалу невесомый поцелуй углублялся, становился жарким, огненным, как трепещущие фитили свечей.
Она целовала в ответ, постепенно приноравливаясь, теряясь в головокружении, запахе, вкусе, тягучих, сладких ощущениях от губ, рук, дыхания, силы, которая исходила от Ника, уверенности в каждом движении, самом малейшем действии. Тело горело, полыхало вслед за поцелуем, в глазах качался полог с отблесками свечей. Настя сдёрнула футболку с Ника, осыпая мелкими поцелуями открывшуюся кожу, казавшуюся более загорелой в неясном свете.
Освобождённая от толстовок, в одной широкой футболке Ника, не мешающая рукам и губам, она лежала на спине, под нависающим над ней Ником, и почти не думала о том, что это произойдёт. Сейчас. Здесь. С малознакомым мужчиной. Она хотела этого, дёрнувшиеся навстречу мужчине бёдра отвечали полным согласием с мыслями и желаниями Насти.
Ник снял с девушки штаны, умудрившись оставить на ней носки. Так она и лежала: в его футболке, носках и даже нижнем белье — в белых боксерах с широкой резинкой.
— Готова поспорить, ты в жизни не видел никого более сексуального, чем я сейчас.
— И будешь права, не видел, — хрипло ответил Ник, он тяжело дышал, когда немного развёл ноги Насти, положив руку на ткань, сдвинув один палец точно по центру, задевая давно просящее ласки место.
— Ум-м-м-м, — всё, что она сумела произнести.
Настя вцепилась в шею Ника, притягивая к себе, набросившись с поцелуями, так было слаще и проще. Не видеть его, только чувствовать, не предполагать — когда, не ждать, а плыть на волне своего и его желания, безумия, страсти. Его руки, они были волшебными, гладили снаружи, сводя с ума, проникали внутрь, неглубоко, при этом чувственно настолько, что Настя извивалась, упиралась пятками, приподнимала бёдра, двигала ими в погоне за окончанием. Потеряла себя, разум, дыхание, пока не начала невнятно шептать, что-то просить, метаться, тянуть на себя Ника изо всех сил. Несколько простых движений, необходимых, пронзительных, заставляющих кричать, стонать, безумно целовать в ответ.
Настя открыла глаза, в голове шумело, было всё ещё душно, даже жарко, Ник лежал рядом, обводя рукой контур её лица, опускаясь по шее, обводя грудь, избегая вершинок, опускаясь ладонью на вздрагивающий живот.
— Привет, — хрипло прошептал Ник.
Настя привстала, посмотрела вниз, на Ника, снова вниз, там не было белья… Ник успел накрыться простынёй, но…
— Стася, — Ник громко засмеялся. — Стасенька, если бы там побывал не только мой палец, ты бы поняла, — он прижал Настю к себе, сотрясаясь от смеха.