Поверить Кассандре
Шрифт:
Внезапно мосье Карманов ощутил, как на голову ему набросили вонючую овчину, а когда он с возмущением выпростал голову наружу, то обнаружил перед носом два пальца, сжимающих серебряный полтинник.
– Посторожи-ка шубу, братец. Прими за труды!
Холодно блеснул бриллиант на манжете, но куда более злым холодом кольнул взгляд его превосходительства…
Словно во сне, почтенный домовладелец чувствует, как его рука, помимо воли поднимается и... берёт протянутую монету. Берёт на глазах дворника Абдаллы! На глазах не ко времени выползшей из своей берлоги Марийки! На глазах
– Смотри, чтобы не пропала шуба, по возвращении спрошу сполна!
Несчастный, низвергнутый кумир, коего погребло под мировыми обломками, выдавил из себя жалкое:
– Да-да, разумеется…
А безжалостный сокрушитель миров отвернулся от него и требовательно произнёс:
– Ну, так скажет кто-нибудь, наконец, где мне найти господина Циммера?!
– Я! Я скажу, ваша милость. И не только скажу, но и п’овожу в лучшем виде! – засуетилась Марийка. – А пока вы с Павлом Анд’еичем будете беседовать, я коль пожелаете, шубку вашу щёточкой почищу и снежком, а то вы в’оде ’укавчик изволили испачкать – те’анулись где-то впотьмах, вот и испачкали.
– Так Павел Андреевич у себя?
– У себя, ваша милость, у себя! С вече'а зак'ылся, и не выходит. Ка'п к нему наве'х уже Антипку посылал, а он – ни в какую.
– Тогда давайте поторопимся! – забеспокоился Сергей Ефимович.
Запертая дверь мансарды на стук не отозвалась, что дало новую пищу для беспокойства. Крыжановский послал Марийку за ключами, а сам загрохотал в дверь кулаками. Вдруг изнутри донеслось:
– Потрудитесь отойти, или стреляю! Считаю до трёх…
– А-а, господин инженер, – обрадовался Сергей Ефимович. – Помнится, я обещал вас пристрелить, ежели вы приблизитесь к моему дому… Что же, теперь мы квиты.
Сергей Ефимович ожидал, что дальше последуют долгие препирательства и выяснения, но дверь отворилась почти тотчас же – на пороге стоял Циммер с револьвером в руке.
– Вы?! – коротко спросил он, пряча оружие.
– Узнали, вот и прекрасно! Рад, что удалось застать вас…э… среди живых.
– Да, – согласился инженер, отступая и пропуская визитёра в комнату. – Забавно вышло…
– Позвольте полюбопытствовать, Павел Андреевич, – сказал Сергей Ефимович, лишь только за его спиной лязгнула щеколда. – Как вы смотрите на необходимость сменить квартиру?
– Да я уж, было, и сам собрался…, – Циммер подошёл к открытому настежь окну, запустил наружу руку и извлёк объёмистый саквояж. – По крышам, а дальше на поезд и …
– Да-да, в Сибирь, за шишками. Бесспорно, неплохой план, очень даже неплохой! Но у меня есть другое предложение, – его превосходительство смерил инженера с ног до головы взглядом. – Это что же выходит: слегка щёлкнули господ-террористов по носу, и сразу – наутёк? А не желаете ли вместо бегства составить мне компанию и принять бой?
Потрёпанный диванчик жалобно вскрикнул, когда Павел Циммер опустился на него с размаху, но вскоре старые пружины издали ещё один вопль – на этот раз облегчённый, поскольку инженер поспешно вскочил.
– Я согласен, – просто сказал он.
Крыжановский подивился, как моментально соображает и как скор в решениях этот молодой человек.
– Ну, тогда – в путь, и немедленно! – объявил он удовлетворённо. – После обо всё поговорим.
Таким образом, благодаря примечательной сообразительности и решимости Циммера, переговоры завершились настолько быстро, что Марийка с ключами только-только успела подняться, когда в дверях мансарды показался ранний посетитель, на щедрость коего так уповала добрая женщина.
– Уже уходите? А как же шубочка? – вымолвила она расстроено.
– В другой раз, – пообещал его превосходительство, между тем одаривая женщину рублём.
– А я ведь съезжаю, Марийка. Навсегда съезжаю, – с неподдельной грустью в голосе объявил из-за спины Крыжановского Павел. – Ты уж за меня извинись перед Карпом. Не попрощавшись я… Обстоятельства так сложились… А если кто чужой спросит, говорите, мол Павел Андреевич спешно уехал по делам в Москву.
Марийку это известие особо не расстроило, ведь в зажатом кулаке она ощущала рублёвую ассигнацию, которая в тот миг полностью занимала всё внимание женщины.
Мосье Карманова в вестибюле не оказалось, полтинник тоже канул безвозвратно, а тулуп аккуратно висел на вешалке.
Умей эта вещь разговаривать и впоследствии поведай она хозяину-извозчику о своём коротком приключении, вот бы тот позлорадствовал, вот бы повеселился! Однако тулупы отродясь говорить не обучены, так что честный возница остался в неведении относительно посрамления обидчика-домовладельца. Что касается седока, то он, вернувшись к саням, ни о чём таком не распространялся, а лишь коротко бросил:
– Ты оказался прав, братец, в том доме действительно на каждом шагу встречаются сквалыги, спасибо, что предупредил.
А молодой барин, которого привёл с собой седок, похоже, вообще мало понимал в происходящем, глядел ошалело, совсем как те современные беспутные студенты, что балуются марафетиком. Усевшись же в сани, он потерянно спросил:
– Куда едем?
Будто это именно он здесь извозчик!
– На Литейный! – крикнул старший седок, и «ванька» тронул кобылу с места.
Ехать предстояло недалеко, всего-то пару кварталов, но даже их одолеть не вышло. Не успели повернуть на проспект, как навстречу попался собственный санный экипаж Крыжановского. То безутешная и всю ночь не смыкавшая глаз Мари, призвав на помощь брата Фёдора, разыскивала по всему городу пропавшего супруга.
Сергей Ефимович приказал извозчику остановиться и крикнул то же самое Софрону. Славный кучер встрепенулся, и радостно закричал:
– Хозяин нашёлся, вот радость-то!
Крыжановский бросился к жене.
Её заплаканные глаза сказали ему всё.
– Пойду, раскурю сигару, – вместо приветствия заявил Фёдор Ипполитович, поспешно покидая сани.
И правильно, ибо Мари устроила Сергею Ефимовичу сцену, в ходе которой последний получил вначале выволочку, затем был зацелован, и снова выволочен…