Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
– Не боишься похудеть?
Гость провел рукой по животу.
– Я боюсь другого... Боюсь, что упорство эркмасса в конце концов превратиться в удачу. Боюсь, что он все-таки прорвется в лес.
– И что?
– Он что-то увидит там, а как он поймет увиденное? Так как нужно нам или нет?
Словно подтверждая его опасения, в окно залетел железный грохот и ослабленные расстоянием слова команды. Где-то недалеко наемники занимались своим делом - готовились проливать кровь.
– Мы должны опередить его, - сказал Амаха таким тоном, словно в этом видел единственное
– Мы должны раньше него узнать, что там твориться. Мы должны рассказать ему об этом. Только мы!
Он посмотрел на товарища.
– Наш план должен осуществиться.
После недолгого молчания Атари отозвался.
– Мы пошлем второе послание брату Черету.
– Не все решается в столице.
Амаха поднял голову.
– Не понял...
Атари понял, что тот действительно не понимает и засмеялся.
– Не стоит ограничиваться только этим. Мы ведь можем пойти и дальше...
Дурбанский лес.
Атмосфера.
За час он добрался до охотничьего домика эркмасса.
После схватки монаха с разбойниками тут осталось множество следов - щепки, мятая и вырванная с корнем трава, отпечатки ног, кровь. Сергей смотрел на все на это, и само собой вспомнилось, как всего года два назад он сам смотрел, как Хэст Маввей Керрольд читал следы паломников, утащивших его индикатор. Тогда все казалось колдовством - и прищур глаз и пересыпание земли с ладони на ладонь, а теперь... После года учебы в школе егерей он мог вполне рационально все объяснить. Конечно он не туземец, с самого детства обученный этому искусству, но все же.
Облака над головой неслись в сторону гор. До предгорий отсюда оставалось километров тридцать. Наверняка разбойники уже прошли их и добрались до своих пещер. В тех местах Сергей уже бывал и представлял, с чем придется столкнуться. Под убежище фальшивомонетчики облюбовали себе пещеру в горе, пронизанной жилам железной и медной руд, и жили там припеваючи, кажется, выплавляя медь и штампуя из нее фальшивые деньги.
Когда, уже после возведение Стены, Сергей наткнулся на них, то первым его побуждением стало выкурить их оттуда инфраизлучателями, но подумав и посоветовавшись с Игорем Григорьевичем, он отложил реализацию плана. В конце концов, они работали на него - живые разбойники, обитая в своих пещерах, только добавляли Дурбанскому лесу дурной славы.
На экране монитора он видел вход в одну из пещер.
"Воробей", подзарядившись от взошедшего солнца, давал картинку мирной разбойничьей жизни. Несколько человек зевая и почесываясь бродили около входа, кто-то просто грелся на солнышке. Лица у туземцев были мрачные, далекие от идиллических, но Сергей не делал из этого никаких выводов. Их состояние вполне могло быть обусловлено не внутренней злобой и пороками, а ощущениями, которые наступают на следующее утро после доброй попойки. Он уже успел понаблюдать за ними с тех пор, как стал присматривать за Заповедником и знал, что его подопечные очень любят вести разгульную жизнь.
Похоже, что пристрастия разбойников за время их разлуки с ним не изменились.
"Воробей" дал панораму, и егерь увидел остатки вчерашнего пиршества - чьи-то кости, объедки, черепки разбитых кружек. Ну и людей, конечно. Пересчитал, кого увидел.
– Девять человек, - сказал он сам себе.
– Не много... Но и не мало.
На самом деле их было больше. Даже в той памятной встрече на дороге он насчитал их не меньше полутора десятков, но на его счастье кто-то из них наверняка гулял в городе.
Среди тех, кого он увидел, не обнаружилось ни монаха, ни Шумона. Он не стал гадать, куда они подевались. Следовало не тратя времени лететь туда и разбираться на месте.
Сергей не стал разглядывать разбойничье становище вблизи, а не долетев до него метров двести въехал в развесистую крону самого высокого дерева и смотрел на них сверху.
Его немного удивило, что никто не охраняет вход. "Разбойники", - немного презрительно подумал егерь - "Ни порядка, ни дисциплины... А ну, как вместо меня Имперская кавалерия?"
Он не знал, имелась ли у Императора кавалерия, и занималась ли она отловом разбойников, но эти два слова ему понравились, и уже вслух он сказал:
– Да, а вот если Имперская кавалерия, тогда как?
Глядя на монитор, он, отцепившись от верхушки, облетел склон. После этого ему стало понятно, почему так беспечны разбойники. Гору пронизывали штольни. Он насчитал, по крайней мере, пять выходов на поверхность, и один Бог знал, сколько их еще на склоне, скрытых густыми кустами. Ставить по человеку у каждого - разбойникам наверняка даже в голову не приходило. "Выйти-то я там выйду", - подумал Сергей, - "Но вот войти лучше через центральный шлюз".
Он вернулся к дереву, с которого наблюдал за разбойниками. Оставить аэроцикл на земле Сергей не рискнул. Разбойники наверняка обжили окрестности, и новый валун вполне мог попасться на глаза какому-нибудь любознательному ворюге и тогда - прощай тонкий механизм. Не желая рисковать аппаратом, он оставил его в ветвях. Отойдя от дерева на десяток шагов, оглянулся. Облако на верхушке дерева выглядело вызывающе. Оно просто будило желание найти где-нибудь топор, срубить дерево и освободить воздушное создание из плена ветвей. Сергей скомандовал "Листья!" и вмиг белая вата, укутывавшая крону, превратилась в листву. Он вздохнул.
Тут тоже не все складывалось - листва шевелилась не в такт порывам ветра, а в соответствии с программой, но все же это было зеленое на зеленом, а не белое на нем же.... Имелся и еще один минус - оставляя аэроцикл на дереве, он осложнял себе жизнь. Забираться на деревья под стрелами занятие скверное и очень часто идущее во вред здоровью, а дело тут, рядом с бандитским логовом, вполне могло бы кончиться именно этим.
Некоторое время Сергей сидел за кустами, наблюдая за хождениями разбойников. Сейчас их перед входом оказалось слишком много, и он решил не рисковать. Он пытался найти хоть какую-то систему в их перемещениях, но те, словно сговорившись, ходили, кто как и куда хотел. Кто-то с охапкой поленьев уходил в гору и пропадал там навсегда, но тутже другой с точно такой же вязанкой только сунувшись внутрь, тут же выходил назад, с кружкой вина, и усаживался на солнышке.