Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
– Убил?
– Я?
– удивился монах.
– Да я его пальцем не тронул....
Брат Така опоясался пращей и требовательно посмотрел на безбожника. Судьба разбойника его не интересовала. Ему наплевать было жив тот или нет. Главное, тревоги он уже не поднимет.
– Пошли....
За валунами, куда упал разбойник, что-то скреблось и гремело камнями.
– Посмотри.
– Жалко стало?
– презрительно прищурился монах.
– Помочь захотел? Или добить?
Шумон шагнул вперед. Монах остановил его, положив руку на плечо.
– Он свою дорогу сам выбрал. Мог бы землю пахать или...
Криво улыбнувшись, смерил взглядом безбожника и добавил:
– Или книжки вон как ты читать, а он за ножик взялся...
– Посмотри!
– И смотреть не буду... Что ж я не видел, каким местом он на камни упал?
За камнями утихло, только продолжал чадить оттуда нехороший дымок, словно выбиралась из злодея его скверная душа. Потом и он иссяк.
– Вон!
– удовлетворенно кивнул монах.
– Помер и обсуждать нечего... Пошли...
По дороге к выходу он объяснил Шумону.
– Кто медь на золото меняет, должен понимать, что рано или поздно с него за это Карха спросит.
– Нет твоего Кархи.
Младший Брат презрительно прищурился. Он даже не стал обижаться.
– Есть, есть. Не сомневайся... Кто ж как не он меня расковал? Неужто ты?
– Нет его...
– упрямо повторил Шумон.
– Не знаешь, что плетешь,...
– покачал головой монах..
– Так или иначе, Бог с каждого спрашивает. Только с кого прямо, а с кого через посредника.
Он подобрал под ногами хороший камень, который, если его правильно положить в пращу, мог стать для первого встреченного ими разбойника хорошим вопросом от Кархи.
– С этого я спросил, а могла бы спросить Императорская стража.
– Получается, он дешево отделался?...
Библиотекарь хотел, что б в его голосе прозвучала ирония и неодобрение, но монах его не понял. Голос его стал серьёзен.
– Это точно... У палачей он бы так легко не помер...
У самого выхода из плавильни монах остановился. После света, оставшегося за спиной, темнота впереди выглядела страшной.
– Огонь нужен, - сказал у него из-за спины Шумон.
– Свет. Со светом легче.
– Факел, - поправил его Младший Брат.
– Лучше несколько...
Он посмотрел назад. Факелов для них никто, конечно, не запас, но дерево тут хватало, и наломать его ничего не стоило. Он повернулся, чтобы так и сделать.
– Куда?
– Пойду, дерева наберу.
Шумон посмотрел по сторонам.
– А хочешь, я тебя удивлю?
– Чем ты меня удивишь?
Шумон подмигнул монаху.
– Чудо сотворю, хочешь? Подсказывает мне что-то, что с той стороны ждут нас факелы божьим помощником приготовленные...
Монах нахмурился и придвинулся к нему с явным намерением дать по шее богохульнику, но Шумон, почувствовав настроение товарища, отпрыгнул в сторону.
– Погоди, погоди... Когда нас вносили, я с той стороны то ли крышу, то ли деревянный настил видел. Наверняка там есть все, что нам нужно.
Монах опустил руку, оглянулся и проворчал:
– Откуда? Сам что ли клал?
Безбожник пожал плечами.
– Ходят же тут как-то разбойники? Не на ощупь же...
Он проскользнул между камней. Тут оказалось заметно темнее, но ноги сами нащупывали дорожку к деревянному навесу над большим плоским камнем. Теряясь в темноте, на нем лежала куча всякого барахла. Заметив деревянные палки, монах бросился к ним.
– Ух-ты!
– не веря тому, что видит, сказал Шумон.
– Ты смотри....
Слова слетели с языка сами собой. Не от необходимости, а от удивления.
– Что?
Монах повернулся, но не посмотрел на безбожника. Его руки пересчитывали факелы.
– Еда вон, - с заминкой, которую монах не заметил, ответил Шумон.
– Вон еды сколько... Хлеб, мясо... И перевязь моя...
Еда и перевязь - тьфу!. Там лежал его мешок!
Пока монах жевал хлеб, подбирал факелы, он, сунув руку в кучу тряпья, нащупал там мешок и, не открывая, провел рукой по боку. Сердце радостно застучало! Камень остался там! Плечи сами собой расправились. Теперь он чувствовал себя вооруженным! Правда, брат Така мог воспротивиться этому, но Шумон решил и эту проблему.
Пока тот бегал к печи, чтоб поджечь факел безбожник сунул свой мешок в какой-то другой мешок с головой Имперского дракона, а сверху навалил хлеба и мяса. Уж против этого Младший Брат возражать ни за что не станет...
Брат Така вернулся и вместе с ним во тьму пришел свет.
– Что у тебя там?
– подозрительно спросил монах, когда увидел Шумона смешком за плечами. Он поднял факел повыше и Шумон понял, что монах вполне может прямо сейчас опустить его ему на голову.
– Еда, - быстро сказал он. Раскрутив горловину, он вытащил оттуда хлеб, показал монаху.
– У нас путь долгий, а они не обеднеют...
Уже ни о чем не спрашивая, брат Така повернулся и крадучись пошел к выходу. Темнота впереди больше не казалась опасной, но, показывая, кто тут хозяин, он остановился и сказал.
– Идем тихо. На глаза тут большой надежды нет. Значит, будем слушать в четыре уха.
Шумон кивнул. Монах считал себя главным, но это он ошибался. Чтоб тот понял, что к чему безбожник скомандовал.
– Сейчас пятьдесят два шага прямо. До поворота направо. Там сквозняк должен быть.
Свет факела проникал в темноту не более чем на пять шагов, и поэтому их дорога казалась Шумону путешествием в кольце света. Факел освещал камень справа, слева, над головой и под ногами и эти пять шагов света реально существовали, а все остальное - нет. Он исправно отсчитывал шаги и повороты, как вдруг шедший позади монах коснулся его плеча рукой. Шумон слегка повернул голову, но идти не перестал.
Монах наклонился и прошептал в ухо безбожнику.
– Кто-то идет за нами.
Библиотекарь замедлил шаг, хотел остановиться, но монах ткнул его в спину.
– Виду не показывай...
– прошептал он.
– Иди. Сейчас я его от любопытства отучу....
Шумон услышал, как монах замедлил шаги. Безбожник почувствовал, что вот сейчас все и произойдет. Он остановился и резко повернулся. Движение монаха он поймал, когда тот уже развернулся. Булыжник сорвался с его руки, словно с метателя катапульты и канул в темноту. Мгновение темнота молчала, но потом ответила искрами и грохотом расколовшегося камня. Брат Така в два прыжка выскочил из круга света и бросился назад.