Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Обычно неравенство не каралось, но преследовалось. Помню, один из нас, появившись в третьем классе с только что подаренными наручными часами, удостоился восхищения друзей и злобной отповеди преподавателя. Ему, похоже, в детстве вместо часов приходилось довольствоваться картофельными очистками. Противно вспомнить…

Что оставалось? Оставалось компенсировать духовный урон мускульно. В младших классах мы элементарно носились на переменах. В одном из детских журналов я вычитал совершенно справедливую вещь: «Урок – это отдых между двумя переменами». А в моем школьном дневнике однажды зафиксировали вызов родителей, который заканчивался фразой: «Все время бегает, роняет мебель».

Боже, как мы носились! Эта легкость, бреющий полет… Ветер возводил ощущение невесомости в крайнюю степень. Возможно, тут вес всему причиной, вес насекомого. Однажды в летний день, перед дождем, дуло настолько сильно, что я умудрился лечь на поток. На самом деле!

Еще чуть-чуть, и меня бы унесло.

Позже наше броуновское движение стало более социальным. Мы беспрерывно мутузили друг друга, пинали, щипали, дергали. Всякий раз перед тем, как зайти на урок, приходилось почти ритуально отряхивать темно-синюю форму от следов пыли, которые припечатал тебе добрый твой приятель своими вьетнамскими кедами. Часто использовали подручный материал. Иной раз до крови рубились металлическими линейками. Здоровенный ластик «Архитектор» (в обиходе «Летающая смерть») со всей дури швыряли в общих любимцев. Затем, став еще постарше, пока девочки безотчетно томились, мальчики зачинали мышечную экспансию. Половые гормоны требовали качественно новых условий разрядки. Люди подтягивались, отжимались, не расставались с эспандерами, говорили только об очередных достижениях – кто, как, на чем, сколько подходов, – словно бы речь шла о половых сношениях.

Случались курьезы. Помню, один из нас повис на турнике вниз головой, о чем-то задумался, расслабил ноги и рухнул. Так и приземлился, в недоумении свернув голову набок. Но вроде обошлось.

О смене возрастных вех свидетельствовала и внешняя атрибутика – допустим, с чем мы приходили в школу. Мой первый ранец – именно ранец! – я очень хорошо помню. Толстые лямки, фиолетовый цвет, большой сказочный мухомор, красные же бликующие замочки. Следом пришла эра сумок (реже – портфелей) с ремнем через плечо. Ужасающий заменитель кожи – синий, темно-коричневый, песочный, иногда вдруг красный. Какие-то машины, какие-то мотоциклы, «Ралли», «Автоспорт». Наконец, старшеклассники обзавелись дипломатами – особый шик, одинарный! Двойной, когда с правильной наклейкой на крышке. Идешь, придерживая крышку указательным пальчиком. Даже если замок с кодом имеется. Все равно – указательным пальчиком. Шик!

К слову сказать, тогда мы учились уже в другой школе – абсолютно новой и тоже по-своему шик арной. Последнее обстоятельство подтверждали мраморная отделка, поручни «под золото» в главном холле, законсервированная навечно обсерватория и плавательный бассейн, который еще не успели построить.

В классе шестом нас избавили наконец от мероприятий, возможных исключительно по отношению к гражданам, чье микроскопическое правосознание полностью исключает хотя бы видимость соблюдения человеческих прав. Это и конкурсы чтецов, и натужные сборы металлолома с макулатурой, «линейки» ребят-октябрят с мистически предвосхищаемым духом Оруэлла, а уж про смотры строя и песни вообще лучше говорить отдельно и немедленно выпив.

Кто знает: тлетворное ли воздействие обыденной мерзости, а может – дух бунтующий, временно дремлющий, но спустя годы на стене школы, которую веские основания позволяют мне считать родной, я увидел слово, одно-единственное слово, подводящее черту подо всем вышесказанным на эту тему. Четыре буквы в человеческий рост, разукрашенные семицветием радуги. Грандиозное граффити, с непременно полагающейся в таких случаях орфографической ошибкой, выносящее тонкости за скобки, а какую-то особую истину – пусть и слишком обобщенную – выдвигающее на передний план: весомо, грубо, зримо. Мне трудно согласиться с этим словом, но моя интуиция подсказывает – да… правда… может, не на твоей школе, а на школе вообще… на такой школе, которая была у нас всех, в свое время… Итог, подведенный с использованием языка нынешнего времени: F A C K.

Медиа масс

...

«ТРАГЕДИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Несколько месяцев назад пять французских солдат до смерти избили в поезде двадцатисемилетнего алжирца и на полном ходу сбросили его труп под Тулузой. В густонаселенных районах Парижа и других промышленных центрах было убито семь иммигрантов, в том числе десятилетний мальчик».

«Свобода» на западный лад: что это такое? Для безработного обивать пороги биржи труда. Для бездомного – ночевать где ему вздумается. И уж конечно, для полицейской дубинки – вволю гулять по спинам и тех и других».

«УБИВАТЬ. Шестнадцатилетний подросток убил четырехлетнюю девочку. Объясняя мотивы преступления, тот заявил, что «просто хотел узнать, как чувствует себя убийца, расправляясь со своей жертвой».

«ДЕМОКРАТИЮ – ЗА ГОРЛО. «Обсервер» преисполнен благородным негодованием. На улице средь бела дня лондонские полицейские душат человека… Тут

же приводятся высказывания медиков, предостерегающих, что такие эксцессы опасны для жизни. Свое мнение со знанием дела высказал и один из полицейских: опасно это или нет, зависит от того, как долго душить человека».

«По законам коммерческого кинематографа человека обязательно надо буквально изрешетить из ультрасовременного оружия, которым экипирована полиция, прежде чем он замертво упадет на асфальт».

«БАНДЫ ВООРУЖЁННЫХ ПОДРОСТКОВ ПРОДОЛЖАЮТ ГРАБИТЬ И УБИВАТЬ ОДИНОКИХ СТАРИКОВ В СЕНА-СЕН-ДЕНИ».

«Эти подростки, играющие в войну, вряд ли имеют представление об «эйджент орандж». Но их отец, участник вьетнамской агрессии, однажды попал в зону, отравленную дефолиантом. Этого оказалось достаточно, чтобы его дети родились умственно отсталыми, с деформированными руками».

«Нашим детям необходима способность к насилию, чтобы суметь проколоть штыком горло врагу, чтобы быть в состоянии распороть человека из пулемета».

« – Сколько ты получаешь, заморыш?

– Сорок тысяч лир в месяц, синьор.

– Негусто. Если ты нам подойдешь – будешь получать в десять раз больше. А пока запомни: меня зовут «хозяин».

« – У мальчика пулей сломана кость руки и рваная огнестрельная рана правого плеча.

– Кто изувечил ребенка? – Не знаем…»

Приведенные выше отрывки (а здесь – малая их часть), вместе с фотографиями соответствующего содержания, когда-то были собраны мной меньше чем за месяц, посредством чтения всего лишь одной из центральных газет. Скучнейшей газеты профсоюзов, на семьдесят процентов состоящей из пропаганды нашей жизни и на тридцать – из повествования об ужасах ихней .

За газеты я принялся давным-давно, уразумев, что «все так поступают». Само собой, подобные соображения не делали публикации интересными и понятными. Сперва меня хватало только на последнюю колонку, где размещались сплетни, происшествия, забавные случаи и тому подобное. По мере расширения кругозора круг чтения увеличивался.

Выражение «свежая газета» всегда имело для меня буквальный смысл – как порыв ветра перед бурей или мягкая булочка, щекочущая ароматом ноздри. Бывало, я по нескольку раз носился на первый этаж дома, заглянуть в почтовый ящик, – газеты приходили нам ближе к середине дня. Наконец, выудив аккуратно свернутый, пахнущий типографской краской свежий листок, я нес его домой, где, закрывшись в своей комнате, со всей торжественностью разворачивал и принимался изучать.

Помню особенно скучные выпуски, приходившие накануне главных идеологических праздников. В этих случаях первую полосу занимала шпаргалка-памятка для идейно обеспокоенных людей. Их взбадривали десятками «призывов Коммунистической партии Советского Союза», каковые на следующий день удавалось прочесть на транспарантах и щитах во время торжественных уличных шествий.

Помню, казавшиеся революционными, изменения в графическом дизайне, когда «к великой скорби всего прогрессивного человечества» умирал Главный Ньюсмейкер. Жирность пасмурных рамок и масштабность портрета усопшего завораживали. В такие «особо тяжелые для нашей Родины дни» газеты служили предвозвестием мощного шоу, приглашением в партер на постановку величественной трагедии, которую транслировали одномоментно по всем трем с половиной телеканалам. С изумлением отмечал я полную отмену долгожданных мультиков, художественных фильмов, «радионянь», «выставок буратин».

ПОТОМУ ЧТО СТРАНА – В ТРАУРЕ!!!

Фанфары истошно воют. Время словно бы останавливается. Медленно плывут венки, за ними движется гроб, следом тянутся почерневшие, мокрые от слез физиономии «передовиков производства, тружеников села, деятелей науки и культуры». Еле-еле… еле-еле…

Именно такое визуальное решение использует современный Голливуд, если хочет акцентировать внимание зрителя на гибели Гада номер один. В час расплаты он рушится постепенно, выпрыскивая из себя сгустки плоти с кровью. Мы успеваем испытывать неподдельный восторг и упоение триумфом от смакования поверженностью врага. Он непременно должен грянуться с чувством, толком, расстановкой. Дух его, отлетая, напоминает салунную струйку табачного дыма, столь же неторопливо выпускаемую уважаемыми в обществе гражданами, изрядно откушавшими и позволившими себе на десерт рюмочку коньяку с дорогой сигарой. Последний миг Гада номер один мучителен, глаза его полны ненависти, они тщатся передать нам то, что не в силах произнести коченеющие уста. И мы даже вроде начинаем понемногу тревожиться: «А ну как поднимется сейчас?.. Побольше надо было в него… пулек-то». Но – нет. Не поднимется, сволочь… Останется лежать… Гад!

Поделиться:
Популярные книги

Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич
6. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Треск штанов

Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Михайлов Дем Алексеевич
Фантастика 2023. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Купеческая дочь замуж не желает

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Купеческая дочь замуж не желает

Враг из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
4. Соприкосновение миров
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Враг из прошлого тысячелетия

Фиктивная жена

Шагаева Наталья
1. Братья Вертинские
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Фиктивная жена

Темный Охотник

Розальев Андрей
1. КО: Темный охотник
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Охотник

Мастер Разума III

Кронос Александр
3. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.25
рейтинг книги
Мастер Разума III

Отборная бабушка

Мягкова Нинель
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
7.74
рейтинг книги
Отборная бабушка

Кодекс Охотника. Книга X

Винокуров Юрий
10. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.25
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга X

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Купидон с топором

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.67
рейтинг книги
Купидон с топором

Отмороженный 4.0

Гарцевич Евгений Александрович
4. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 4.0

Черный Маг Императора 5

Герда Александр
5. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 5

На границе тучи ходят хмуро...

Кулаков Алексей Иванович
1. Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.28
рейтинг книги
На границе тучи ходят хмуро...