Позволь мне решить
Шрифт:
– Нет, ну какого всё-таки рожна ты на Острова попёрся?
– снова завёл привычную песню Бекс.
– Неохоч ты до сокровищ, по роже вижу... тёплое местечко у королевского тела да герцогский патронаж променять на вот это... не верю! Нешто впрямь из-за сына?..
– Всё, идём, - сон как рукой сняло: упоминание о цели подстегнуло, придало сил.
– К переправе ещё дойти надо...
К тому времени, как они окончательно вышли из зарослей и пошли вдоль побережья, на Шот упала ночь, и в темноте стали заметнее далёкие блуждающие огни над горизонтом.
– Это чё там?
–
– Колдуны веселятся, - ответил Януш, бросив беглый взгляд в ту сторону.
– Там Парадис...
– Вправду? Так близко?
– заинтересовался валлиец.
– Шо ж мы тогда на Ир прёмся?
– Оттуда переправа легче, - пояснил Януш.
– Чтобы от Шота сразу на Парадис, лодка нужна. Конечно, она бы и на Ире не помешала, но... можно успеть и вплавь...
– Успеть?..
– Рыбки, - просто сказал лекарь.
– Кусаются.
Больше вопросов Бекс не задавал до самого привала. Костёр развели прямо на берегу — отпугивать зверьё — и мародёр вызвался дежурить первым. Януш не возражал; провалился в сон, как только жар костра окончательно сморил его. На рассвете они переправятся на Ир, главное — чтобы карлики не взбунтовались... и призраки не тронули... зверьё там поспокойнее, вот только растительность не такая дружелюбная, как на Шоте, но им в джунгли углубляться и незачем... а там и Парадис... ближе к вечеру хищные рыбы как раз должны угомониться...
...Сон оказался пугающе отчётливым. Что-то чёрное, страшное приближалось к нему, и Януш вскинулся, тотчас встретившись взглядом с той, кого искал.
– Ну, здравствуй, любовь моя, - пропела Виверия, присаживаясь рядом с ним. Протянула руку, провела по коротко стриженым светлым волосам.
– Пришёл-таки...
– Где наш сын?
– одними губами спросил Януш. Он не видел ничего, кроме её лица, вокруг царила непроглядная тьма — а тело отказывалось повиноваться, одеревенело, ослабло...
Виверия покачала головой, опрокинула его на спину, оседлала бёдра.
– Мой сын, - поправила его она, - родился в ту ночь, когда на небе вспыхнуло алое марево... Ты прекрасно помнишь эту ночь, я знаю... ты ведь по дням считал, всё вычислял, всё ждал... мой глупый красивый мальчик...
Ведьма провела руками по лицу, очертила пальцами дорожку от подбородка к губам, обхватила ладонями скулы... резко наклонилась, впиваясь в губы поцелуем. Януш почувствовал, как задыхается, теряет силы — с каждым жадным, требовательным глотком ведьмы, с каждым её движением...
– Глупый мой, глупый, - выговорила наконец она, когда лекарь начал задыхаться — он не мог вдохнуть, не мог вырваться, и совсем не владел своим телом.
– Загубишь себя! Любовь моя, здесь не место таким, как ты... Умрёшь... умрёшь, и очень скоро! Наглотаешься невидимой смерти, загубишь свою красоту, сломаешься, истлеешь...
– Я не... не позволю тебе... сделать это с нашим сыном...
– Что? То, что предначертано ему судьбой? О-о, любовь моя, не беспокойся! Он уже стал тем, кем должен был. Когда он выйдет из возраста младенчества, то впитает всю силу небесного камня... так, как по капле цедим её мы... и тогда его ничто не остановит! Да сбудется пророчество!
Виверия склонилась ниже, накрыла жарким ртом его губы...
...Януш проснулся с криком. Подскочил на ноги, смахивая выступивший на лбу пот, дикими глазами глянул вокруг себя. Задремавший было Бекс вздрогнул, вскидывая арбалет.
– Ты чо орёшь?!
– напрягся мародёр.
– Чуть не усрался со страху... ну, чего ты?
Лекарь с силой прижал дрожащие ладони к лицу, судорожно переводя рваное дыхание. Сон казался таким настоящим... даже Виверия! Её губы, её тело... неожиданно тяжёлое, и такое горячее... совсем как тогда, на горной вершине...
Ведьма ждала его! Знала, что он на Островах! Иначе как объяснить этот колдовской сон, этот кошмар? Прямо сейчас она взращивает его сына где-то в сердце Нектариса, питает его скверной камня смерти... Младенца! Беспомощного, доверчивого! Да из любого ребёнка можно вырастить зверя в таких условиях! А в колдовском кругу... Виверия ждёт, что он отступится — но будь он проклят, если уступит ей!
– Куды?
– всполошился Бекс, когда Януш принялся с горячечной поспешностью собирать вещи.
– Моя очередь дрыхнуть-то! До рассвета часа три осталось, я как раз успею...
– Костёр поярче разведи, перед рассветом зверьё потише, - ответил лекарь дрожащим голосом, накидывая на плечи сумки.
– Часа два спокойно поспишь, потом солнце разбудит. Иди по побережью на запад, там будет пролив...
– А, чтоб тебя!
– махнул рукой раздражённый мародёр, быстро сворачивая свои вещи.
– Стой, дохтор! С тобой пойду!
Януш запахнул плащ поплотнее, обвязывая лицо и голову шарфами — только глаза оставил. Бекс смотрел на его приготовления с ухмылкой, качая головой.
– И что же, так и пойдёшь, как мумия королевская? Ну, воля твоя...
– Тебе бы тоже лицо спрятать. Ожоги могут остаться.
– Ночью-то?
– недоверчиво переспросил мародёр.
Хриплое дыхание за их спинами заставило подпрыгнуть обоих. Огромная чёрная тень гигантскими прыжками неслась к ним из зарослей оставшихся позади джунглей, и они тотчас, не сговариваясь, сорвались с места, побежали вдоль берега, со всех ног пытаясь успеть к переправе.
– В... воду?!
– задыхаясь, крикнул Бекс.
– Нет!
– не оборачиваясь, на ходу прокричал Януш.
Не было времени объяснять мародёру, что оборотень легко нагонит их и в воде — плавал зверь наверняка лучше них, увешанных оружием и тяжёлыми сумками. Бекс вопросов больше не задавал, рванул со всех ног, обгоняя лекаря, и даже первым увидел переправу — тонкий перешеек между островами. Лекарь мельком оглянулся, и это спасло ему жизнь — рука с серебряным наручем сама собой вскинулась, защищая горло, и прыгнувший на него зверь вонзил клыки в толстый металл, повалив его на спину. Януш вскрикнул, пытаясь удержать взвывшего от боли оборотня на вытянутых руках, подальше от себя, но зверь, хоть и ослабевший после встречи с серебром, но по-прежнему злой, лишь пасть пошире распахнул, обнажая весь ряд огромных жёлтых клыков.