Позывной «Курсант»

Прядеев Евгений

Так срать всем на это. Вернее, не срать, конечно. И, наверное, Разинкова наказали бы. Но он — слишком мелкая сошка, чтоб ради доказательства его вины чекисты помчали в коммуну за Алешей. Да и потом, судя по тому, что о пацане особо никто ничего не знал, исходя из рассказа того же Зайцева, Алеша внял совету Ляпина и никому не признался, где его носило в момент ареста матери. Либо, опять же, поверил, будто его действия и молчание спасут родителей. В любом случае, я не вижу причины, по которой сотрудники ОГПУ могли бы рвануть в Коммуну ради Алеши, спустя почти год.

Это — первый факт. Второй — Бекетов.

Странное какое выходит совпадение. Перед тем, как

объявились в коммуне чекисты, ровно за неделю, вдруг произошёл «несчастный» случай. Именно в этот момент, не позже, не раньше, Бекетов решил, что Алеше будет лучше оказаться в другом месте и под другой фамилией. Я, конечно, не законченный циник…Хотя, нет. Зачем врать? Я — законченный циник и в человеческую доброту не верю. А вот в выгоду, в собственный интерес — очень даже. Значит, следующий пункт нашей крайне запутанной истории — Бекетов вытащил из коммуны пацана, чтоб его спрятать. То есть, у товарища старшего майора государственной безопасности есть своя цель. Причем, цель — долгоиграющая. Годы идут, а он от Реутова ни на шаг не отходит. Условно выражаясь, конечно. Особо свое участие не выпячивает, но и в покое пацана не оставляет. Просто так? Ради странного желания помочь? Очень сомневаюсь.

Третий факт — Клячин. Вот хоть убей, я уверен, в первый день Николай Николаевич всячески пытался раскрутить меня на откровенный разговоры. Все выспрашивал, вызнавал, тему подводил. Особенно интересовало его детство пацана. Но при этом, Клячин не знает о том, что Реутов вовсе не Реутов. Значит, получается, у Николая Николаевича — своя какая-то игра. И скорее всего, любопытство Клячина не совсем понравилось бы Бекетову. Потому что старший майор госбезопасности — это типа хозяин чекиста. Если в данном времени можно так выразиться. Его босс. Клячин меня пробивал осторожно. Ненавязчиво. Потом вообще притих. Наверное, чтоб я не заострил внимание на его интересе.

И вот что выходит по итогу… Целых три пункта, на которые я пока не могу дать точного ответа. Но при этом, знаю на сто процентов, ответ нужен. Очень. А то как бы мне не прилетело дерьма, к примеру, через годик или два. Это будет очень обидно. Сейчас налажу тут все, обустроюсь на новом месте, а потом — на-ка, Алеша, тебе по хлебалу каким-нибудь хреновым фактом из детства.

— Слышь, Реутов…

Я отвлекся от размышлений и с удивлением посмотрел на Зайцева, бегущего ровнёхонько рядом со мной. Даже не заметил, в какой момент он пристроился.

— Чего тебе, Вася…

Заяц категорически вызывал у меня отторжение, и моральное, и физическое. В том плане, что я даже лишний раз старался с ним не разговаривать. Бывает такое. Когда человек вызывает настолько сильную брезгливость, что ты даже слышать его голос не хочешь. Вот такая история сложилась у меня с Василием. Я упорно считал его гнидой, причем гнидой скрытой, которая обычно гадит исподтишка, и никто не смог бы убедить меня в обратном.

— Я тут вспомнил…у тебя на спине было родимое пятно. Смешное такое пятно…Вернее, чуть пониже спины. На заднице почти…

— Вася…– Я остановился, переводя дыхание. При этом смотрел на Зайцева с достаточно откровенной неприязнью. — Даже не хочу знать, где и при каких обстоятельствах ты умудрился рассмотреть на моей заднице родимое пятно. А еще больше не хочу знать, на хрена ты ее вообще рассматривал. Мою задницу.

— Дык в бане были. — Ответил Заяц, искренне не понимая моего возмущения. Ну, с этим непониманием ясно, конечно. Они тут еще толерантностью не испорчены. — Нас в баню водили в коммуне. Пацаны смеялись, что ты вроде такой весь драчливый. Слова не скажи. А на жопе родимое пятно в виде цветочка. Прямо как у девки. Первый раз когда шутковать начали, ты шайкой двоих оприходовал. Психованный же был. Прямо схватил шайку и по башке им обоим.

— Занимательная история. Все? — Мне хотелось как можно быстрее закончить этот разговор с Василием. Тем более, наш отряд уже удалился на приличное расстояние.

— Покажи. — Зайцев вдруг наклонился ко мне совсем близко и прошептал чуть ли не в лицо. — Пятно покажи.

— Да пошёл ты! — Я с силой оттолкнул придурка. — Еще голой жопой не светил посреди нквдэшной школы. Если так сложится, увидишь, а вообще, ты ко мне с подобной херней больше не подходи. Понял? Извращенец, млять…

Я сорвался с места, устремившись вслед за детдомовцами. Тем более, Шипко, который заметил нашу задержку, уже приотстал от воспитанников, глядя в сторону, где стояли я и Василий, с откровенным недовольством.

— Не понял…Какой извращенец?! Слово то какое… Непонятное… Ты о чем, Реутов?! Просто убедиться хочу, что ты — это ты. — Крикнул Заяц мне в спину, а потом рванул следом.

— Голову лечи, придурок. — Бросил я ему в ответ через плечо. — Разобрались уже, а тебе все неймётся. Хочешь доказать что-то, не вопрос. Давай вечерком за барак выйдем, когда Панасыча рядом не будет. Выясним все недоговорённости.

— Да я че? Я ниче! — Сразу пошел на попятную Вася. Получать в морду ему точно не хотелось. — Просто вспомнилось. А так, нет вопросов.

Он обогнал меня и побежал вперед.

— Вот сука…– Прошептал я, глядя как удаляется спина этого мудака.

Похоже, Василий до конца не поверил в мою историю насчёт чудесного воскрешения. Все эти дни упорно думал, на чем бы меня подловить. Да ещё, ко всему прочему, я вдруг начал расти в глазах пацанов. И Васе это явно поперек горла встало.

Значит, у меня возникла очередная проблема. Ясен хер, я понятия не имею, как выглядит дедова задница, но уж точно на ней вряд ли имеется точно такое же пятно, как у настоящего Реутова. И это — вопрос времени, насколько быстро Заяц убедится в своей правоте. Мы же в любом случае рано или поздно отправимся либо все в ту же баню, либо в душевую. Шипко, сказал, в бараке придётся кантоваться не больше пары месяцев. Бесконечно плескаться на улице мы не будем. А Василий явно вознамерился доказать, что изначально был прав, назвав меня крысой.

— Реутов! Ты чего там плетешься?! — Крикнул Панасыч недовольным голосом.

Пришлось ускориться и догонять остальных.

Глава 23

В которой я понимаю, что такое настоящий залет, но не понимаю, почему там оказался я

— Товарищ сержант государственной безопасности, а когда снег ляжет, мы прямо в нем будем мыться? — Поинтересовался на свою голову у Панасыча Подкидыш.

Впрочем, не только на свою, но и на нашу. Юморист хренов. Потому что в течение следующих пятнадцати минут, подпрыгивая на месте и делая активные физические упражнения, типа приседания, дабы не околеть от весьма уже ощутимого холода, мы слушали лекцию о том, что Родина дала нам такой чудесный шанс сослужить ей службу. Что Родина увидела в нас достойных доверия элементов, хотя мы и доверие — очень сомнительное сочетание. И если Родина захочет, чтоб мы купались в снегу, значит, необходимо делать это с энтузиазмом и счастливой улыбкой. Даже если Родина захочет, чтоб мы купались в дерьме, глотая его по самые гланды, мы без малейших сомнений выполним ее желание. Потому что Родина — это наше все!