Практическая фейрилогия

Грин Агата

— Не пускали в мир? Отпугивали рубиновыми стрелами? Да мы просто защищались от вас! Иначе бы вы совсем распоясались и превратили нашу жизнь в кошмар!

На лице эльфа появилось забавное недоуменно-удивленное выражение (эта девица имеет что-то против неблагих?), но я не пожалела о сказанном. Потому что, как учила меня бабуля, лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, и лучше повздорить, чем промолчать. Да, бабуля у меня та еще оторва…

— Не слушай эту смертную, Падрайг, — сказал Ириан, и посмотрел на меня взглядом инквизитора,

который готовится пытать ведьму. — Я уведу ее из Файдкамена и верну в мир людей.

— Но с людьми был заключен письменный договор, — напомнил Падрайг, произнеся слова «письменный договор» с уважительным трепетом. — Магари должна остаться в волшебной стране на три месяца. Мы не можем изгнать ее до установленного срока.

— Уведите меня к благим, — предложила я, — в холм Ллвид.

— Время благих на исходе, скоро их холмы закроются. Как минует полночь, к ним не попасть.

— Успеем, — уверенно сказал рыжий. Его лицо раскраснелось от выпитого вина, а глаза засверкали, заиграли шальной энергией. Нет уж, дудки! С пьяным Ирианом я никуда не пойду!

— Может, ты меня проводишь? — с надеждой спросила я у мага.

— Я должен быть на празднике.

— Я тебя привел, я тебя и уведу, — заявил Ириан.

— Да ты меня по пути прикончишь!

— Заманчиво, конечно, — ухмыльнулся он, — но я сдержусь.

На моем лице отразилось все отношение к рыжему, и Падрайг поспешил успокоить:

— Не бойся, Магари. Ты в безопасности, пока носишь оберег.

— Все-таки, дай мне нормального провожатого, — попросила я.

— Пойдешь с Ирианом, — отрезал придворный маг.

Вздохнув, я смирилась с этим решением. Но какая ирония, однако! Мы торопились сюда попасть, чтобы в итоге торопиться отсюда уйти!

Обратный путь дался мне тяжело. Ириан тащил меня за собой, не обращая внимания на то, что я дышу, как паровоз (запыхалась), путаюсь в платье (порвала, наступив на подол) и ковыляю (сломала каблук). Пройдя поле, где ждали полночи неблагие, мы будто оказались в ином мире, безмолвном и пустом, ведь все фейри собрались там, где был король, Душа ночи. Выйдя из кустов, мы ступили на каменную дорогу, и пошли по ней в полном молчании.

Я перебирала в уме яркие впечатления и надеялась, что у благих мне будет так же интересно, но не так же страшно, и посматривала с опаской на рыжего. Вино Падрайга сделало его румяным, но угрюмость с лица не стерло. Наверняка он такой из-за проклятья, которое на него наложили. Интересно, что за проклятье? Судя по его поведению и виду, это проклятье злобности, напыщенности и некрасивости! Теперь его планы стали мне понятнее. Он думал, моя скромная персона заинтересует скучающего короля, тот непременно мной очаруется и сделает своей дарой, а Ириан, устроивший все это, получит королевскую благодарность и с него снимут проклятье.

Изначально плохой план. Не нужно было хитрить, заманивая меня, несвободную женщину, в холмы… Пусть теперь расплачивается

за это. Так ему и надо.

— Сходим, — буркнул Ириан.

Мы сошли с дороги в направлении того места, где и «провалились» в холм.

— Постой-ка, — вспомнила я, — ты говорил, у холма есть дверь, через которую можно выйти.

— До нее далеко.

— Ладно… Как мы выйдем?

Рыжий не ответил. Остановившись, он уставился куда-то вперед. Я последовала его примеру.

Из тени вышло нечто черное, косматое и рогатое на двух лапах, и зарычало. Передние лапы этого страшилища были подняты, и нам открывался изумительный вид на длинные загнутые когти. Свалявшаяся шерсть отливала зеленью, смрадное дыхание вырывалось из приоткрытой пасти, красные глаза светились лютой злобой.

Ужас парализовал мое тело, но не ум. Вспышкой молнии возникли в памяти строчки из друидских наставлений: «Баргест — рогатый оборотень, предвестник смерти. Вид его ужасен, но он никогда не нападает первым и приносит смерть только тому, кто не уступит ему дорогу».

Я попятилась в сторону, и заметила, что Ириан остался на месте. Почему он не уходит? Чтобы спастись, нам достаточно отойти с пути косматого и затаиться. Я потянула рыжего за собой, но не тот у меня вес, и не та сила, чтобы сдвинуть с места высокого мужчину, который хочет остаться.

Да, хочет остаться, хочет смерти! Потому что проклят, и даже эльфийские маги не знают, как ему помочь!

Ириан отцепил мою руку от своей, и я увидела подтверждение своим мыслям в его глазах.

— Уходи, — без всякого выражения сказал он.

— Стой! Ириан!

Он уверенно пошел навстречу смерти.

Баргест зарычал снова, громче и эффектнее; я закричала; рыжий бросился на оборотня… Он махнул когтистой лапой, и отшвырнул Ириана в сторону; тот врезался в дерево и упал сломанной куклой. Хлынула кровь из ран на груди.

Если уж баргест напал, то не уйдет, пока не доведет дело до конца, может, даже сожрет жертву.

Я попыталась уйти на ватных ногах, но одна мысль меня остановила. Ириана еще можно спасти, а у меня есть защита, даже две — дядина и мага Падрайга. У меня длинный список страхов: боюсь огня, глубины, высоты, лифтов, больших собак, маньяков, террористов, ведьм, демонов, проклятий, навязчивых продавцов… Но фейри, даже такие, как этот, никогда не входили в этот список.

«Ну же, Мага, — подбодрила я себя, — твой препод по социологии был куда страшнее, чем этот баргест. Иди спугни его».

Фейриолог я, или нет? Решившись, я подбежала к рыжему и встала перед ним, преграждая путь баргесту.

Он в один прыжок допрыгнул до меня и занес лапу; ослепительный свет вырвался из оберега; оборотень издал устрашающий то ли рев, то ли крик… Кожу в том месте, где к ней прикасался оберег, обожгло. Я вскрикнула от боли и попыталась схватиться за оберег, но он … исчез! Вместе с ним пропал и пугающий косматого свет.