Практическая фейрилогия

Грин Агата

— Вот в таком виде люди мне нравятся.

Подхватив бочонок, он продолжил путь. Я так и осталась болтаться на его плече, и такую позицию никак нельзя было назвать удобной или хотя бы приличной — перед самым моим лицом оказались его ягодицы, пусть и прикрытые плащом густой шевелюры. Упираясь руками в его спину, я попросила:

— Возьми… меня…

— Что-что? — он аж остановился.

— … нормально возьми, — попыталась объяснить я.

— Взять тебя нормально? Я правильно расслышал?

— На руки возьми!

— Может,

ты иное имела в виду? — усмехнулся он, и снова хлопнул меня по попе. — Мы можем приятно провести время. Только сначала отмойся.

— Нет! Опусти меня!

— Уверена? Ты неуклюжая, а тут повсюду обманки. Второй раз из трясины вытаскивать не буду.

— О, Богиня!

— Зачем тебе богиня, если бог рядом?

— Хватит издеваться! Я всего лишь человек, голодный, усталый и грязный, среди недружественных неблагих, и…

— Недружественных? После снятия проклятья я к тебе очень даже дружественно настроен.

— У меня сейчас нервы сдадут!

— Ла-а-адно, человек, — рассмеялся он и, опустив меня аккуратно, взял за руку. — Так пойдем. Устроит?

— Нет, — обиженно, как маленькая девочка, ответила я, и показала на свои ступни. — Туфли в болоте остались.

Моя нижняя губа задрожала, и я сама вся, в целом задрожала, и рыжий со вздохом сказал:

— Придется все-таки нести тебя на руках.

— Не издевайся, — тихо и серьезно попросила я. — У меня ужасный день.

Не знаю, о чем подумал рыжий, но на руки он меня взял очень аккуратно. Неужели пожалел?

Грязь на мне постепенно подсыхала и отваливалась кусками. Рыжий делал вид, что не замечает этого, как и изысканных ароматов болота, которые от меня исходили. Мы все дальше уходили от топей, и пейзаж менялся, но смотреть, по сути, было не на что. Это не благие земли, здесь красоты не найдешь. Деревья, кусты, меркнущий свет… Ириан смело шагнул в густые заросли и, расступившись перед ним, пропустили нас к озеру, светящему ровным голубым цветом.

А я ошиблась! Все-таки здесь есть, на что посмотреть.

Рыжий уверенно подошел к самому берегу и опустил меня. Заметив, как примята трава у берега, и какой яркой она кажется, я покрепче схватилась за руку сидхе.

— Что такое? Маленький фейриолог чего-то боится? — поинтересовался Ириан.

— Келпи, водяные духи, — сказала я. — Они обитают здесь, верно?

— Верно. Но сегодня ночью они празднуют Самайн и носятся по лесу. Не волнуйся, их приближение не останется незаметным. Они ржут, как кони, — пошутил сидхе, и сам же рассмеялся своей шутке.

— Очень смешно! — фыркнула я, и отметила, как изменилось поведение рыжего. Напыщенность и высокомерие никуда не делись, но угрюмость сменилась на почти детское озорство и добродушие. Если бы я могла без тошноты смотреть на него, то, наверное, и в выражении его лица заметила бы большие перемены.

Он снова стал самим собой — сидхе.

Но почему же тогда возится со мной? Почему не вернется к своим, не отпразднует с ними эту ночь, ставшую для него такой удачной? Только я хотела спросить об этом, как он опустил бочонок и, велев мне стеречь его, стал раздеваться.

Я поспешно отвернулась, пока не случилось непоправимого, и на всякий случай даже глаза закрыла. Судя по тому, какие звуки раздавались, Ириан не столько снимал одежду, сколько срывал, и при этом напевал себе под нос что-то незатейливое.

Плюх! В воду он вошел шумно, подняв брызги. На меня попало тоже, и я, вздрогнув, открыла глаза. Искушение развернуться, чтобы поглазеть на нагого бога было сильным, но меня до сих пор слегка мутит. Чтобы отвлечься от мыслей об обнаженной сидхейской натуре, я стала думать о своем неожиданном инициировании в друиды.

Вегрийская Община друидов принимает в неофиты мальчиков не старше двенадцати лет. Желательно, чтобы у юного неофита были какие-то начальные способности к магии, но могут принять и обычного ребенка, если тот подходит по личным качествам. Итак, чтобы стать друидом, нужно родиться мальчиком, двадцать лет учиться и пройти сложную инициацию. Так как же я, взрослая женщина, стала друидом — друидессой — без обучения вовсе? Может, все дело в особенной дядиной защите?

Ириан между тем накупался и вылез из озера. Услышав его приближение, я снова закрыла глаза.

— Твоя очередь, — сказал он, и я вздрогнула от ощущения, будто по моему позвоночнику провели острием кинжала. — Оставь сумку и искупайся, смой грязь.

— Что ты сделал голосом? — спросила я, сняв с плеча ремешок сумки.

— Я сидхе. Мой голос — сталь, глаза — золото, кожа — снег, волосы — кровь.

— …Характер — ужас, — добавила я прежде, чем осознала, что дразнить бога не безопасно для жизни.

Расплата была быстрой. Схватив в охапку, он швырнул меня в озеро. Вода сначала показалась мне ледяной, и дыхание перехватило; выплыв на поверхность, я шумно вдохнула и обвинительно взглянула на Ириана.

— А если я… — прерывисто проговорила я, — плавать бы не умела?

— Тогда бы ты утонула, и келпи ждал прекрасный ужин по возвращении.

Фыркнув, я отвернулась от бесстыжего и отплыла подальше. Чем больше я находилась в воде, тем теплее она казалась. Я долго, с наслаждением плавала, ныряла, пока моя кожа не очистилась от зловонной болотной жижи и не приобрела легкое голубоватое сияние. Опомнилась я, когда рыжий крикнул:

— Довольно, вылезай.

Я поплыла к берегу, чувствуя себя гораздо лучше, и, ступив на скользкую траву, выпрямилась. Золотые глаза рыжего вспыхнули, и я с опозданием поняла, почему. Мокрое платье облепило мое тело, подчеркнув каждый изгиб. Пожалуй, покажись я перед ним обнаженной, это бы не произвело такого же эффекта…