Правда о твоей матери
Шрифт:
– Ну, значит, опасаться нам следует твоей матери.
– Ого! – удивился Лёва. – Ты даже не стал раздумывать и взвешивать.
– Слушай, если ты через минуту не заснёшь, я приду к тебе и сделаю так, что взвешивать уже будет нечего. Или некого!
– Я уже сплю, - торопливо крикнул Лёва и действительно спал через несколько минут.
Глава 8. Ненужный младенец.
В шесть часов Лёва проснулся хорошо отдохнувшим. Зарядка придала ему ещё больше сил; умывшись и побегав, мальчик
– Пап, ты там жив вообще? – потормошил он мужчину.
– Вот хам, навязался на мою голову, - просыпаясь, пробормотал Грачёв.
– А как же рыбалка?
– Да иди ты со своей рыбалкой знаешь куда!
– Знаю! Пошли вместе!
– Куда?
– Да на рыбалку же!
– Блин, где ты был со своей рыбалкой десять лет назад, когда я был посвежее? – Грачёв недовольно отвернулся и отполз от мальчика к стенке. – Что мне полтинник скоро, ты хоть помнишь? Дай поспать.
Лёва разочарованно вытянулся рядом, раздумывая, как бы поэффективнее растолкать отца.
– У тебя более удобная доска. Ты должен был уступить её мне.
– С какой это стати?
– С той, что я твой гость. Гостям принято предлагать самое лучшее.
– Но не незваным гостям, которые заваливаются без предупреждения в неподходящий момент, в нарушение любого этикета.
– Но я не просто гость. Я твой сын.
– Так и знал, что начнешь на этом основании права качать. Только не думал, что с самого раннего утра, - простонал Грачёв. – Хрен тебе. Такой же бесстыжий манипулятор, как мамаша твоя. Брысь отсюда.
Лёва хихикнул, но остался лежать рядом. В голове теснились мысли, идеи и смутные воспоминания о раннем детстве; он быстро утомился, почувствовав, что тонет в них, и снова уснул.
Когда он проснулся и огляделся, его удивило, как переменилась погода за окном. Похоже, причиной такого сонного состояния стал сильный дождь, стучавший в окна. Даниила в комнате не было; Лёва, слегка ослабевший после долгого сна, выполз на кухню. Грачёв сидел на диване и читал последний номер журнала «Астрофизика» на английском языке.
– Привет, проснувшись, - улыбнулся он мальчику. Тот с опаской огляделся:
– Ну и что? Маман приехала?
– Погоди, ещё не вечер. Завтракал?
– Не, только помылся и побегал, пока погода ничё была. На рыбалку пойдём?
– Лёв, какая рыбалка? Ты на улицу выглядывал?
– Такой ливень обычно ненадолго, - с надеждой высунулся на крыльцо Лёва, но тотчас же вернулся обратно:
– Там всё небо затянуто.
– Про что и говорю.
Лёва уныло принялся за завтрак. Грачёв углубился в статью, делая пометки. Доев бутерброды, мальчик с ногами забрался на диван и тоскливо примостился рядом.
– Дочитаю – и я весь твой, - пообещал Грачёв. Когда через двадцать минут он отложил журнал, мальчик сходу выпалил:
– Зачем ты согласился помогать маме с чужим ребенком? Просто использовал меня, чтобы быть поближе к ней? И просто потом уж привязался
– Что пытаешься понять – похвально, - заметил Грачёв. – Насчёт «использовал» - я терпеливо ждал, чтобы ты меня об этом спросил сам. В этом и заключалась суть твоей ко мне неприязни. Не так ли?
– Не только, - обстоятельно пояснил Лёва. – Меня мама никогда не обнимает. А ваши объятия я несколько раз заставал.
– Ч-чёрт, - Грачёв поморщился. Впервые он почувствовал Лёву так близко, как не чувствовал все эти годы, даже любя его. Лёвина боль глухо ударила его в самое сердце. – С этой точки зрения никогда не смотрел. Признателен за откровенность.
– Рассчитываю на симметричный ответ.
Слова Даниила прозвучали ласково и твердо:
– Я отвечу, Лев. Хотя мне неохота эту тему поднимать. Ты трепетно относишься к матери, я это ценю. Я не знаю, как изменится твоё к ней отношение, если я расскажу тебе всю историю моего знакомства с ней и с тобой – в которой, собственно, и кроется ответ. Я, видишь ли, не хочу, чтобы твоё отношение к маме менялось.
– Думаешь, я ее разлюблю? Даже если узнаю, что она не хотела меня, даже если ты прямо скажешь, что она тебе постоянно жалуется, что никогда меня не любила, и лучше бы я вообще умер?
– Такого никогда не было, - рассмеялся Даниил. – Разлюбить не разлюбишь, но обидишься. А добавлять новые обиды к старым мне бы не хотелось.
– Я постараюсь не обижаться. Просто мне нужно выстроить как-то отношение к прошлому, чтобы сделать выводы на будущее.
– Разумно. Но, как показывает многовековой опыт человечества, трудноисполнимо на практике. На практике интереснее всего искать виноватых и пестовать свои обиды, - Даниил протянул мальчику руку ладонью вверх. – Дай посмотреть, пожалуйста.
Лёва, поколебавшись, протянул ему руку с непонимающим видом.
– У тебя руки ремесленника, - заметил Даниил с улыбкой, осмотрев Лёвину исцарапанную кожу и побитые пальцы.
Лёва тоже с интересом посмотрел на руки Даниила, не понимая, куда тот клонит.
– Тебе с ними удобно?– полюбопытствовал он.
– Намучаешься, если такие же вырастут, - засмеялся Даниил. – Мелкие винтики, мелкие кнопки – всё проклянёшь. Не торопись взрослеть.
– Думаешь, вырасту таким же огромным, как ты? – покосился мальчик на него.
– Может, даже ещё и больше. Зело ты у нас спортивный и сильный. Вон уже какие мышцы у тебя, - шутя похвалил Даниил.
– Мне нужно всё большое, - озабоченно поделился Лёва.
– Это что, например?
– Ну, знания. В первую очередь требуются обширные знания. А ты что подумал?
– О знаниях, конечно, - быстро сказал Грачёв. – Я тоже подумал о знаниях. Учёные мы здесь или кто?
– Ну да. Мы исследователи.
– Которых интересует мир во всем его многообразии, - Даниил развернул загрубевшую руку мальчика, раскрыл ладонь и спросил, удерживая в таком положении: