Правда о твоей матери
Шрифт:
– А зачем он ей такой нужен? Женоподобная размазня, рохля какая-то?
– Да как сказать, Лев. Знаешь, как бывает: хоть плохонький, да мой. Всё-таки с ним она, как и с тем сектантом, шла до конца, хотя надо было гнать его в шею.
– Это отвратительно. Зачем?
– Просто мама твоя подумала: ведь многие так живут. Почему бы и мне не попробовать такой жизни, как у большинства? Не пьёт, не курит даже, не идиот, не бездельник… Чего еще желать?
– Всё понятно. То есть мама отчаялась и согласилась просто на первого встречного?
– Я не хочу, чтобы ты так про свою мать
– А если я начну встречаться абы с кем, она мой выбор будет уважать?
– А что значит «встречаться», Лёва? Отношений у них толком никаких и не было. Даже не целовались… Так, суррогат какой-то.
– Оба закомплексованные?
– Наверное, потому и вышло то, что вышло. Мать твоя крепко в него вцепилась, а точнее, не в него, а в картинку: образованный, умный, коллега из университета. Вдобавок он ей клялся в вечной любви, а слышать такие признания, как ты понимаешь, ей не приходилось. Не очень-то она в этом плане избалована. Сама выросла без отца, с истеричной обезумевшей матерью.
– Хочешь сказать, он её… любил? – Лёвин голос дрогнул; в нём прозвучала надежда.
– Не знаю, можно ли это назвать любовью. В последнюю неделю перед свадьбой у твоей матери случились какие-то небольшие проблемы, и она попросила поддержки… Хотела нормальной семьи, а он испугался. Ты же сильная женщина, сказал он; почему не можешь справляться сама?
– Ну и мерзость.
– Погоди осуждать его, Лёва. Твоя мать его не любила, ее сердце к нему никогда не лежало. Она изначально строила этот брак не на той основе. Что же удивляться, что дом не выстоял на кривом фундаменте и на гнилой почве?
– Ну всё равно, мама не заслуживала такого! Надо ему было честно ей сказать: не хочу быть с тобой, чувствую, что ты меня не любишь. А он… присосался! Присосался к ней ради выгоды. Разве не так?
– Так. Здесь ты прав. Зато он дал ей то, о чём она мечтала, - штамп в паспорте, символ «нормальности». Всё-таки они поженились. А организм не обманешь – если чего-то не хочешь, он это не примет. Секса у них действительно не было, - Даниил снова закурил.
– То есть я всё же родился от святого духа? – захихикал Лёва.
– А может быть, от тебя?
– Это мы тут с тобой так полушутя всё разбираем, Лев, не усугубляемся; но я хочу, чтобы ты почувствовал, чтобы разглядел за моими рассказами глубокую драму твоей мамы. Которая, ты меня прости, всегда шла до конца, если ставила цель. Разочек осуществить задуманное ей всё же удалось. Кончить он кончил, а вставить не вставил.
– Это как?
– М-м-м… не успел. Но кончил он неподалёку от причинных мест. И случилось так, что твоя мама забеременела, хотя, вообще говоря, шансы на это в подобных случаях невысоки. При полноценном половом акте они существенно выше. Ты удовлетворен моей откровенностью?
Глава 5. Беременность без секса.
Лицо парня полыхало, на глазах выступили слёзы. Тем не менее, он нашелся:
– Мой отец кончить кончил, а вставить не вставил. Хорошенькое начало моей биографии. Я начну с этой фразы свои мемуары. Или вот сделаю эпиграфом к эссе по английскому, которое
– Ха! – громогласно хохотнул Даниил. – А ты хорош. Может быть, ты и в самом деле уже дорос до правды о твоих родителях. Только вот не знаю, есть ли у меня моральное право, и могу ли я взять на себя ответственность – рассказывать тебе о них.
Лёва пожал плечами.
– Ну что ж делать, если больше некому? Были бы у меня хоть бабушка или дед нормальные… Ну так и что дальше?
– А давай-ка я тебе расскажу. Твоя мама безошибочно нашла себе жертву – несостоявшуюся в жизни, слабовольную. Быстро задавила своего убогого двоечника и загубила себя. Ну просто в рекордные сроки. Всякое у людей бывает; бывает, что не везёт; бывает, что не влюбляешься; но она пыталась честно – и показала, что сама не способна устроить свою личную жизнь. Отомстила горе-муженьку за несбывшиеся мечты. А жизнь на ней отыгралась. Развелись – и тут вскоре после развода гром среди ясного неба: дорогой, я беременна – да не может такого быть, всё, пока. Стандартный конец нестандартной истории.
– Так это же не конец, - не согласился Лёва. – Это же ещё только начало. Было ведь и продолжение.
– Какое?
– Ну, почему-то же она меня родила. Аборт же не сделала.
– А что в этом такого? Многие рожают. Хотя справедливости ради нужно заметить, что не все понимают, зачем им этот ребёнок.
– А зачем рожать, если ты его не любишь? Своего ребёнка?
Вот он о чём. Даниил помолчал; потом заговорил, тщательно подбирая слова:
– Она любит, Лёва. Просто не всё в ней ещё раскрылось. Она оказалась не готова. Представь себе: ни брака толком, ни секса как такового. Ты ещё девственница – и ты, хлобысь, беременна! Мозг просто отказывается принимать и обрабатывать эту информацию. Откуда он у меня, этот ребенок, если у меня и жизненного опыта-то никакого? Твоей маме трудно осознать себя матерью. Ты разве не заметил, что вы взаимодействуете наилучшим образом только тогда, когда она ведёт себя с тобой, как с учеником?
– Да-а, - задумчиво протянул Лёва. – Хорошо всё-таки, что я додумался к ней на лекции ходить. Она же просто родилась… быть учителкой. Обучает меня… как какого-то постороннего мальчика. Как со студентами своими – так и со мной. Никакой разницы…
– Ну вот и учись у неё, Лёва. Посмотри, сколько всего ты взял от неё благодаря её педагогическим талантам. Мало кто из детей столько всего от родителей получает. Это всё тебе в жизни пригодится.
– Может, мне её ещё по имени-отчеству называть? Ну, чтоб уж точно ничего больше от неё не ждать. Того, чего она мне не додала.
Лёва пробормотал это совсем невнятно, будто для себя; но Даниил всё-таки расслышал.
– Лёва, это только тебе решать: жалеть себя – ах я бедненький-несчастненький, мамочка меня обидела-недолюбила… Или же взять то, что ты можешь взять, и дальше двигаться. Переступить.
– Я заметил, что лучше всего она взаимодействует с нами, когда мы ей как чужие. Ну, по рабочим вопросам, по части уроков, лекций, олимпиад…
Даниил щёлкнул пальцами.
– Точнее не скажешь. Видишь, ты сам всё понял. Бери, что дают, Лёва. И будь благодарен.