Правда о твоей матери

Смирнова Юлия

– Это ты так с ней сожительствуешь? По такому принципу? – догадался Лёва. Даниил красноречиво молчал. Лёва продолжил наступление:

– Тебе легко советы давать. Тебя-то, небось, родители любили?

– Да, любили, - согласился Даниил. – И я любил. И до сих пор черпаю силу в этой любви. Зато и боль от их потери была пропорциональной.

– А мы сейчас не о потерях говорим. Скажи, каково это – быть любимым ребёнком?

– Это прекрасно.

– Так какого хрена ты сейчас мне советуешь довольствоваться тем,

что есть?

– Я советую поступить рационально. Работать с тем, что доступно.

– Может, ты и с отцом посоветуешь отношения наладить?

– Это уж тебе решать.

– Да почему я вообще должен считать его отцом? Только потому, что он где-то неподалёку от моей матери кончил один раз?

– Ну, биологически он тебе всё-таки отец, - счёл своим долгом прояснить ситуацию Даниил.

– Биологически? Биологически ты мне больше отец.

– Как это? Я же сказал: мы познакомились с твоей мамой, когда она тебя донашивала. В конце срока её беременности.

– Ну ты-то, смею надеяться, хоть раз да кончил по-нормальному? Или у тебя тоже на неё не стоит?

– Я тебя предупреждал, - Даниил грозно поднялся с места; прежде, чем Лёва успел вскочить и удрать, он с грохотом отодвинул стул и, схватив мальчика за шкирку, спросил:

– Как по-твоему, хам малолетний, скольких щелбанов стоит твоё грёбаное остроумие?

Лёва молча пытался отбиться руками и ногами, но у него ничего не выходило.

– Будешь дергаться – попаду в глаз, - спокойно предупредил Даниил, крепко держа мальчика одной рукой, а другой щёлкая по Лёвиному лбу.

– Ай, - жмурился Лёва, но, опасаясь последствий в виде выбитого глаза, головой не крутил. – Это унизительно, отпусти. Блин.

– А мне не унизительно выслушивать от тебя такие вопросы? – методично отщёлкивая наказание, сурово спрашивал Даниил.

– Да отпусти ты, твою мать! Больно же!

– Потерпишь, большой мальчик, научись принимать последствия своих слов и поступков.

– Ну ладно, прости, извини! Я не так спросил. Просто хотел понять: если у моей матери не выходило с другими – почему вышло с тобой? Откуда у тебя это весёлое великодушие к её… невменяемости?

– Да люблю я её, Лёва, - отпуская ребёнка и усаживаясь на место, сказал Даниил. – Не дошло еще? Сильно люблю. Мне с ней весело, интересно. Конечно, всё прекрасно получается, и никаких проблем с ней не было никогда.

– Почему она тогда за тебя замуж не выходит?

– Да не верит она в то, что это для неё. Муж, семья – не хочет очередных напрасных ожиданий и разочарований от этого. Не верит и защищает себя, как умеет. Довольствуется отношениями, которые может полностью сама контролировать и регулировать. Это её право. Не маленький, должен уже понимать такие вещи.

– Всё это странно. Суди сам: сначала ребёнка родить, а потом только заняться сексом, - Лёва с опаской посмотрел на Даниила и на всякий

случай прикрыл горящий от щелчков лоб рукой. – Разве это не значит, что у человека всё с ног на голову поставлено? Ты когда-нибудь слышал о таком?

– Никогда, - честно признался Даниил. – Ну так мы с твоей мамой уже привыкли прикалываться на тему того, что она не человек.

– А кто ты ей вообще? Кем она тебя считает?

– Ну, другом, конечно же. Единственным и самым надёжным.

– Понятно, - в голосе Лёвы Даниил с удивлением уловил разочарование. – А можно ещё вопрос задать?

– Сперва себе задай вопрос, скольких щелбанов он тебе будет стоить, - шутливо подмигнул Даниил.

– Тот дядька, он… из-за внешности поверил, что я его сын?

– Наверное, Лёва.

– То есть, если бы он меня случайно не увидел, он никогда бы мной и не заинтересовался?

– Наверное, так.

– Он очень неприятный.

– Может быть, ты дашь ему шанс и сумеешь простить его? Подумай холодной головой, Лёва. Не тащи свои детские обиды через всю жизнь. Дружба с отцом, даже запоздалая, даже с таким отцом, как он, может помочь решить некоторые твои проблемы.

Лёва замолчал, обдумывая эти слова. Потянулся и включил настольную лампу, чтобы лучше разглядеть собеседника в сгущающихся сумерках.

– Ты прав. Если только ты понял, что сказал. Ты же говоришь, что всегда есть решение. И что нужно брать, что дают. И что ты сам так делаешь. Ну, с мамой.

– Да, и? – не понял Даниил. – К чему ты клонишь?

– Ты что же – реально думаешь, что дружба с отцом, даже запоздалая, может помочь?

– Думаю, но не гарантирую, Лёвушка. Могу и ошибаться. Повторяю: тебе решать. Может быть, и ты, и он сможете извлечь из этого какие-то уроки.

– И я, и он, - машинально повторил мальчик и снова замолчал.

– В теории я с тобой согласен. Но на практике в моем случае - не, не годится, - произнес он вдруг. – Он совсем чужой. Даже запах не тот.

– Ну, вели ему помыться, - засмеялся Даниил. – Вот заодно и к гигиене приучишь родного отца.

– Какой он мне родной отец?

– Ну, биологический, если ты стремишься к точности формулировок. Юный физик.

– Да даже не биологический! Это чужой запах. И не в гигиене тут дело. Он просто пахнет как-то не так. Хотя чистый. Понимаешь?

– Может, одеколон для бритья пусть сменит? Или дезодорант паршивый у него? Ну так это всё легко скорректировать. Приглядись к нему.

– Ты не понимаешь, - с досадой отмахнулся Лёва. – Ну вот мама – это своё, ничего чужого я от неё не ощущаю. Наоборот, мне приятно рядом находиться. Только ей, наверное, неприятно.

– Поэтому ты курить начал?

– Не знаю, - честно сказал Лёва. – Может, мне хочется больше реакций от нее. Не только как на ученика. А как будто я для нее что-то большее.