Правила Барби

Аллен Селина

«Это не мелочь, Барбара», – нашептывало мне мое подсознание. И я слишком легко согласилась с ним. В прошлом я вспыхнула, словно поле сухой травы от искры, когда увидела руки Челси на его груди и решила, что они хотят поцеловаться.

Дерьмо!

Не желая больше впустую топтаться в коридоре, я ворвалась в его кабинет. Фостер сидел за столом, уставившись в ноутбук. Даже не дернулся, когда я вошла, и бровью не повел, что уж говорить о взгляде. От его равнодушия меня пробирало дрожью до самых костей. Ну, или всему виной мой мокрый халат, который неприятно лип к телу. Я была настолько обеспокоена, что даже не подумала переодеться и высушить волосы.

– И все? – спросила я, дергая плечами и складывая руки на груди. – Просто выставляешь меня после всего к чему мы пришли? Бросаешь из-за того, что твой брат коснулся закрытыми губами моих закрытых губ? – Даже мне стало не по себе от отчаяния, которым был наполнен мой голос. Я нервничала, ведь не просто хотела остаться в особняке, я хотела остаться с ним.

Фостер наконец взглянул на меня, и его взгляд был таким холодным, что легко мог заморозить целый океан. На его щеках заиграли желваки. Волны его ярости накрывали меня одна за другой, они были невидимы, но прекрасно ощутимы.

– Я не бросаю, я отпускаю, это разные вещи, Барбара, и дело не в поцелуе, – безразличным тоном выдал он. – Этот брак формальность, ты сама мне это говорила, а я просто не хотел тебя слышать. Мое отношение к тебе не поменяется, просто… Тебе нужна свобода.

Я раскрыла рот, но как назло не могла подобрать ни одного слова для ответа.

Что мне нужно?

– Но ты говорил, что не хочешь отпускать меня. Ты говорил, что я твоя! – прикрикнула я, чувствуя, как мое тело переполняется разочарованием и гневом.

Мускул на его подбородке дернулся, однако Джефри по-прежнему выглядел как каменная статуя.

– Не хочу, но в этом вопросе должны учитываться лишь твои желания. Ты не вещь, моя дорогая, я не могу распоряжаться твоим телом, словно к нему не прилагается думающая голова. А именно так я относился к тебе, потому что я действительно ублюдок.

– О чем ты говоришь? – недоуменно спросила я. Он обошел стол и привалился ягодицами к краю. Пустой взгляд замер на моем лице.

– Я скрывал от тебя нечто важное, потому что поначалу не считал, что стоит о таком рассказывать, а после боялся нанести твоему сердцу очередную рану. Но я хочу быть с тобой откровенным, какие бы последствия меня не ждали. – Я готовилась к тому, что он просто разорвет все отношения между нами, и недоумевала, как такое возможно из-за одного нелепого поцелуя. – Завещание твоего отца не стало сюрпризом для меня, я знал, что он внесет пункт о замужестве, потому что он обговорил его со мной. Твоему отцу кое-что нужно было от меня, взамен он предложил мне тебя.

Я открыла рот, готовясь обороняться и доказывать в сотый раз, что Мейсон просто ошибся, а я случайно оказалась рядом. Я готова была наступить на свою гордость и оправдываться перед ним, ведь Фостер был так важен мне. Но Джефри говорил не о Мейсоне.

– Что значит «предложил»?

– Он сказал, что сможет сделать так, чтобы ты стала моей, и я согласился.

О, господи!

Я обхватила свои плечи, на моей коже выступили мурашки, а воздух сжимался вокруг меня.

– Как вещь?

Он потер рукой лицо с таким остервенением, словно стремился сорвать его с черепа.

Короткий кивок.

– Да. Именно так это и выглядит. Как вещь.

О, нет. Черт возьми! Он знал. Он обо всем знал. Вот почему Фостер не выглядел удивленным на оглашении завещания, вот почему ликовал и издевался надо мной, когда я пришла к нему за помощью. Он не просто догадывался, что я приду, он точно знал. Поверить не могу!

– Мейсон?

– Нет, он не знал. Но я понимал, что он ни за что не согласится на брак. Сейчас придурок наверняка жалеет, но тогда…

– Сколько я стоила? – тихо спросила я, обрывая его на полуслове.

– Я не…

– Сколько? Что ты дал ему взамен?

Фостер поймал мой взгляд, он молчал и ждал, когда я сдамся, но я не планировала, я хотела знать все.

– Голос в совете.

– Голос?! – вспыхнула я мгновенно. – Боже! Мой отец продал меня за голос в совете. Спасибо, что не за пачку чипсов! – Он вздрогнул от моего крика и попытался приблизиться ко мне, хотел схватить меня за локоть, но я не позволила, окидывая его с ног до головы презрительным взглядом. – Ну конечно, так ведь решаются дела в этом чертовом городишке, здесь покупается все: деревья, дома, лошади, люди!

Я подошла к выходу, собираясь просто уйти, но не могла сделать этого. Просто стояла и смотрела на лаковую поверхность двери.

– Ничего больше не скажешь? – спросил он.

– Мне нечего тебе сказать.

– Барбара…

Я моментально слетела с катушек от ласкового тона его голоса. Приблизившись, замахнулась и ударила его по лицу. Он даже не шелохнулся, лишь два раза моргнул, явно не ожидая этого. Уже через пару секунд его ноздри затрепетали от ярости, на щеке вырисовывался красный след. Мою кисть пронзила тупая боль, и мне пришлось несколько раз встряхнуть ею, чтобы угомонить эту боль.

– За то, что ты принял меня по бартеру как лошадь! – пояснила я, если он сам еще этого не понял.

Его шея покрывалась красными пятнами от едва сдерживаемого гнева, я с наслаждением смотрела на то, как его терпение рушится.

Все это время я была лишь игрушкой, которую он выменял на чертов голос в совете! Я была так зла, что из моих ушей едва не валил пар, но вместе с тем мою грудь наполняло странное и непонятное мне чувство.

Фостер выругался и схватил меня за плечи. Я пошатнулась, но о падении можно было не переживать. Он держал меня очень крепко.

– Твою мать, Барбара! Что сказала бы ты, если бы тебе предложили то, о чем ты мечтала всю свою жизнь? Что бы ты ответила, если бы могла получить то, что не позволяло тебе нормально спать все эти пять лет? – заорал он.

– Но нельзя заключать договоры на людях, как ты этого не понимаешь? Ты даже ни капли не раскаиваешься!

Он невесело усмехнулся.

– Раскаиваюсь, ты не представляешь, как это мучает меня. Но кое-что мучает меня сильнее. Осознание того, что я не смог бы поступить иначе. Отмотай мы время назад, я все равно согласился бы на его предложение. Но я сделал это по одной причине, и этой причиной всегда была ты, Эванс. И прежде чем судить меня за мои ошибки, вспомни о своих.