Правила Барби

Аллен Селина

Я помнила этот день, мое новое голубое платье превратилось в тряпку. А негодный мальчишка просто молча смотрел на меня – испачканную в грязи. Он не радовался, но и вины в его глазах я не видела. Вообще в детстве я не могла читать эмоции Фостера.

– А когда он запустил в тебя снежком?

Да.

– И облил лимонадом? – продолжал Мейсон, так и не дождавшись от меня ответа ни на один вопрос. Потому что все они были риторическими, потому что младший Фостер и так все видел по моему лицу. И с каждым его словом мое сердце разгонялось все сильнее.

– Можем мы просто не говорить об этом? Я не была влюблена в него. Просто Джефри… – Был таким притягательным для меня. А еще недоступным и загадочным, я должна была разгадать его и успокоиться, как бывало всегда в моей жизни. Интерес должны был пропасть. Но что мы имеем? От одной мысли о том, что он может сейчас быть с другой, меня бросает в холодный пот, потому что он мой, старший Фостер всегда был моим. И лучше бы в компании произошла легкая авария, ну, не знаю, как в прошлом, разлилась бы нефть. Работников бы не нашлось, и Фостер собственноручно поехал устранять утечку, иначе я прикончу его.

Я так долго сидела, глубоко провалившись в свои мысли, что не сразу услышала свист Мейсона.

– Думал, ты уснула, – сказал он, подплывая ближе. – Ныряй, вода горячая.

Я хмуро оглядела бассейн. Я могла бы зайти с той стороны, где были ступеньки, но сейчас я была не в настроении для купания в бассейне, чего не скажешь о Мейсоне, который резвился в воде, словно желтая пластиковая уточка.

– Да я вообще-то не умею плавать, – напомнила я.

– Точно. Но я всегда думал, что ты специально это говоришь, ну знаешь, полагал, просто слишком печешься о своей прическе, – съехидничал он, взмахивая волосами и окатывая меня волной брызг.

– Эй! И это тоже, – заворчала я, прикрывая рукой лицо.

– Даже и не знаю что хуже, утонуть или потерять объем у корней, – фыркнул он, заставляя меня искренне рассмеяться, да так, что в какой-то момент из моего горла едва не вырвалось довольное хрюканье.

На некоторое время младшему Фостеру удалось отвлечь меня от беспокойных мыслей о Джефри. Я ощущала себя комфортно рядом с Мейсоном, прямо как раньше и впервые за последние пять лет.

Неловкое покашливание напомнило мне, что я была у бассейна не одна. Я взглянула на Мейсона. Его глаза излучали серьезность.

– Прости, в прошлом я был козлом, я думал только о себе. Я сказал тебе просто ужасные вещи на прощанье. Ты не эгоистичная, и ты не стерва. – Он произнес это на выдохе, словно подобные мысли таились в его голове не один год, будто они беспокоили его и нуждались быть озвученными.

В моих висках застучал пульс, меньше всего мне хотелось сейчас вытаскивать старые обиды на поверхность.

– Не вздумай размякать, Дикий Ангел, – фыркнула я, дергая ногой и окатывая его водой из бассейна. В глазах Мейсона на секунду появилось удивление, он не ожидал, что я так быстро сверну тему, а после засмеялся и вдруг обхватил меня за ноги и потянул вниз. Я оказалась в воде и на секунду почувствовала себя беспомощной, в ловушке, но потом вспомнила, что на этой глубине мои ноги доставали до дна, а значит, я была в безопасности.

Смех Мейсона стих, в карих глазах появилось волнение, это показалось мне… милым.

– Черт возьми, Барбара, прости, – торопливо выдал он и вдруг схватил меня за талию, он хотел вытянуть меня из воды, посадить назад, но я накрыла его руки своими и покачала головой.

– Здесь нормально, не глубоко.

Он кивнул, убрал руки с моей талии, но не отошел от меня. Мейсон сильно возвышался надо мной, и мне приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо. Капелька воды сорвалась с его волос и упала на его щеку, чтобы затем сбежать к губам. И в этот самый момент я поняла, что младший Фостер окончательно оттаял. Со мной был настоящий старый Мейсон. Не Дикий Ангел, не обиженный мальчик, не кумир миллионов, а мой лучший друг Мейсон Фостер.

– Почему ты позволил себе стать таким? Смерть Дэниела тяжело далась тебе, уверенна, она для всех стала камнем на груди, но он бы не хотел видеть, как его сын убивает себя, – начала я, легко касаясь его запястья, ведь по глазам видела, что он хочет отстраниться от меня, закрыться снова в своем панцире и вести разрушительный образ жизни дальше.

– Я не… Если бы не я…

– Ты не виноват в его смерти, никто не виноват.

На его лице отразилось столько горьких эмоций, что все внутри меня похолодело: печаль, отчаяние и безграничная вина.

– Ты не знаешь, как было, – едва слышно пробормотал он, не разрывая зрительного контакта между нами.

Но я знала, каждую деталь, ведь Джефри не просто рассказал мне о том происшествии, он будто перенес меня в тот злополучный день.

– Джефри все рассказал мне.

Мейсон отвел взгляд, его ноздри злобно затрепетали.

– Трепло.

– Возможно, я не знаю всего, ведь я не была там, но я точно знаю, что ты не хотел этого. Это нелепая и трагичная случайность. Я никогда не поддерживала любовь наших отцов к охоте, я отгоняла от себя эти мысли, но в глубине души всегда знала, что рано или поздно это обернется для них катастрофой. Слишком много опасностей, которые они игнорировали.

Он дернул подбородком, тем самым выражая полное несогласие с моими словами. Мейсон все равно винил себя, и мои слова не исправят этого.

– Я задавалась вопросом, почему ты здесь, почему ты проводишь свой последний свободный месяц не с Джеммой, а в пустом особняке твоих предков, все дело в отце, не так ли? – предположила я, снова ловя его взгляд.

Он невесело усмехнулся и покачал головой.

– Когда я нахожусь в поместье, мне кажется, что он все еще жив. Каждый день я ожидаю увидеть его в гостиной или в столовой, в кабинете, но не застаю и понимаю, что он просто уехал на работу раньше. Мы разминулись. Но вечером он вернется после работы, и я обязательно поговорю с ним, но он не возвращается, потому что задержался допоздна в офисе. И так снова и снова, гребаный день сурка, но так я хотя бы надеюсь, что он не лежит в холодной земле, потому что его сын всегда был идиотом, плаксой и размазней.

– Перестань истязать себя. Ты не позволяешь себе жить, но разве этого хотел бы для тебя отец?

– Ты не знаешь, Барбара… Черт возьми! Ты и понятия не имеешь, чего он хотел! – прикрикнул он, взирая на меня с ярким осуждением и обвинением в глазах.

Я сжала его ладонь, не позволяя отстраниться от меня. Он выглядел таким потерянным, что мне немедленно хотелось обнять его.

– Нет, я знаю! Я знала твоего отца. Может он выбирал неправильные методы, прямо как мой отец, но он хотел лучшего для своих сыновей. Он совершал ошибку за ошибкой, и то же самое делаешь ты. Сколько еще ты продержишься на такой диете? Сколько еще сыграешь, прежде чем умрешь от алкогольной интоксикации или сифилиса? – Мой голос повысился вслед за его. Я отчитывала его, хоть и не имела права на это, но кто-то должен был дать ему пинок, кто-то должен был напомнить ему, что он живет дальше. – И я знаю тебя, Мейсон. Ты не заслужил того, на что пытаешься обречь себя. Ты ней убийца, ты лучший человек, которого мне доводилось встречать в своей жизни. Ты добрый, чуткий и заботливый, ты не из тех парней, которые губят все вокруг себя, ты из тех, которые восстанавливают…