Право на честь
Шрифт:
Поэтому к заседанию техкома, где должен был обсуждаться вопрос о массовом изготовлении хлопчатобумажных грузовых и людских парашютов, в отделе готовились основательно. Пошивочная мастерская не пустовала круглосуточно. Она была тесной, а с помощницами-комсомолками организовались три бригады, и поэтому работали в три смены. Иван Титов дневал и ночевал там, заряжая всех своей энергией.
И опять, как на заседании партбюро, перед членами НТК ВВС первым выступил Скрипухин. Он, по ходу речи, использовал теоретические выкладки, цифровые расчеты, приводил мнения зарубежных специалистов-практиков, цитируя их.
– Ошиблись в раскройке и – брак! – резюмировал он. – Представим, что мы сумеем довольно быстро добиться качества изготовления. Но перкаль и нансук, даже при этом условии, подведут нас скоро. Эти материалы подвержены слеживанию и гниению, так как очень гигроскопичны. Значит, хранить их в упакованном виде нельзя. Хранить нужно развёрнутыми, на крючочках. Но какие громадные площади, специально оборудованные помещения для этого потребуются, товарищи! Постройка их влетит в копеечку! Во сколько же обойдется эксплуатация пресловутых дешевых парашютов?.. Товарищ Гроховский сшил с грехом пополам два парашютика из перкали и благополучно сбросил на них мешки с песком. Но это нельзя считать всесторонним, официальным испытанием, это только проба. Я остаюсь при своем мнении, и его разделяют многие специалисты нашего дела: ориентироваться на хлопчатобумажный парашют Гроховского нельзя. Ошибка, граничащая с вредительством! Нельзя доверять жизнь человека тряпке, извините, тряпке уважаемого Гроховского. Перкаль и особенно нансук пригодны не для парашютов, а скорее для портянок!
– Вы испытывали парашют из нансука? – спросил изобретателя Дубенский.
– Не успели.
– Да у него и нет их! – воскликнул Скрипухин. – На серьезное заседание он пришел с голыми идеями, а уже думает о массовом заказе. Нет у него и хороших специалистов по пошиву, значит, на ближайшее будущее нет перспективы.
– Слово вам, товарищ Гроховский, – помолчав, сказал председатель. – Только поменьше голословных заявлений, говорите аргументированно, без эмоций и постарайтесь в сторону оппонентов не бросать обидных слов, вроде «тряпки».
Он явно опасался принять неверное решение. Выступление Скрипухина его полностью не убедило, но чувство настороженности к изобретателю возросло, хотя как личность Гроховский ему импонировал. Привыкший сдерживать свои эмоции, Дубенский все-таки ценил оригинально мыслящего изобретателя.
– Говорите, товарищ Гроховский.
– Возражать словесно товарищу Скрипухину не буду, – сказал Гроховский, вставая. – Мы на втором этаже, разрешите пригласить всех членов НТК на первый, в зал заседаний. Там находятся наши парашюты. Не два. Полтора десятка. Чем много слышать о них, лучше один раз поглядеть, пощупать…
Такое короткое выступление даже развеселило присутствующих на заседании. Спустившись вниз, члены комитета обступили длинный стол с разложенными на нем парашютами из хлопчатобумажной ткани. Рядом, на стульях – экземпляры в ранцах, отдельные детали системы. Особенно всех заинтересовал купол из нансука. И перкалевый 23 удостоился внимания. Осматривали долго. Вымеривали клинья, дергали стропы, кажется, каждый шов был прощупан.
В сторонке переживали и радовались каждой приятной реплике Гроховский с Титовым. Иногда им задавали вопросы. Ответы их звучали солидно.
23
Перкаль – хлопчатобумажная ткань повышенной прочности из некручёных нитей
Потом все члены комитета опять собрались в кабинете Дубенского. Обменялись мнениями.
– Хотя большинство высказывается за широкий эксперимент и даже за принятие положительного решения по внедрению хлопчатобумажных парашютов, – подытожил Дубенский, – считаю, решение принимать рано. Посмотрим, что покажут всесторонние испытания. Наше решение должно быть абсолютно точным. Права на крупную ошибку мы не имеем.
На тонких губах Скрипухина змеилась улыбка.
– Когда испытания? – спросил Гроховский.
– Как только у вас будут готовы несколько штук из нансука. Пять хватит.
– Значит, через годик! Да, да, да! – затряс бородкой Скрипухин. – Ведь тот, что нам показывали, шили два месяца с хвостиком.
– Готовы к испытаниям завтра, товарищ председатель, – сказал Гроховский. – У нас есть полдюжины парашютов из нансука. Мы просто не посчитали нужным везти их сюда.
– В полном комплекте?! – крикнул Скрипухин. Гроховский не удостоил вопрос вниманием.
– А успеете подготовиться к завтрашнему дню? – подумав, спросил Дубенский.
– Да. Еще полдня и ночь впереди…
Успели до полуночи гроховчане: дали заявку на самолеты, выписали со склада парашюты «Ирвин», проверили еще раз свои, заполнили песком холщовые формы, придав им приблизительный вид человека.
– Спать! Всем спать до шести ноль-ноль! – приказал Гроховский. Сам уехал домой, но многие из его сотрудников предпочли отдыхать в домике около Петровского парка. Как только на следующий день на летное поле приехали члены НТК и представители штаба ВВС, грянула музыка.
– А марши зачем? – поморщился Скрипухин. – Любит Гроховский шумовые эффекты. Шумим, шумим…
Одну из черт характера изобретателя Скрипухин подметил точно: любил Гроховский показать свои изделия красиво, в праздничном обрамлении, иногда с каким-нибудь впечатляющим сюрпризом.
Гроховский с чертежником Зуевым, отвечающим за выброску манекенов, хлопотали около самолетов, а Иван Васильевич Титов вводил в курс дела членов комитета и начальство.
– Испытания начнем со сравнительного показа американских парашютов и наших из нансука. На двух самолетах поднимутся двенадцать «братьев Песковых», то есть манекенов, набитых песком. Вес их одинаков – восемьдесят килограммов. Шесть спустятся на «Ирвинах» и шесть – на хлопчатобумажных. Самолеты пойдут один за другим на коротком расстоянии. – пояснял Титов
– С какого самолета будут сбрасываться американские? – спросил Дубенский.
– Я и сам не знаю точно, – уклонился от ответа Титов, памятуя на сей счет указание Гроховского. – Это зависит от того, какой самолет первым взлетит.
Подошел сам Гроховский, и ему задали такой же вопрос.
– Самолеты однотипные. «Ирвины» на машине с бортовым номером «три».
– Разве мы различим на таком удалении номер?
– Через бинокль свободно. – И Гроховский отошел, сославшись на необходимость личного участия в подготовке объектов к полету.