Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
Шрифт:
Так он сказал и ушёл к себе.
13
О том, как Миёси Сёсай говорил с Иккю о буддийском учении
Этот Сёсай родился где-то на окраинах земли Бунго, но потом передал нажитое единственному сыну, а сам стал вести уединённую жизнь, оставив при себе одного лишь слугу. Поступил он так затем, чтобы избежать тягот этого мира рождений и смертей.
Как-то раз пришёл он в келью Иккю, вели они беседы о делах минувших и недавних, а потом Сёсай спросил:
— Если не совершать никаких грехов, то не будет и воздаяния. Если даже и не становиться буддой, всё равно не грозит переродиться на Трёх неблагих путях [234] , — зачем же тогда желать просветления?
Иккю отвечал:
— Рождающиеся в мире людей от природы отравлены тремя ядами [235] .
Сёсай снова спросил:
— Как же осознавать эти три яда?
234
Из Шести путей, т. е. шести миров возможного посмертного перерождения, три считаются неблагими, затрудняющими рост существа в цепочке перерождений. Это — миры скотов, голодных духов (гаки) и адские миры.
235
Три яда — три основных заблуждения, ведущие к кармическому воздаянию и неблагим перерождениям. Это жадность, гнев и глупость.
Иккю сказал:
— Следи за собой. Вообще, как и было сказано, если не совершать грехов, то никакого воздаяния не будет. Если и не станешь буддой, то и на Трёх неблагих путях не родишься.
Тот спросил:
— Если так, то зачем тогда стремиться к просветлению?
Иккю говорил:
— Из родившихся в мире людей нет ни одного человека, который не отравлен при рождении тремя ядами-заблуждениями. Наверное, немало в мире людей, которые думают: «Душа у меня незлобивая, дурных мыслей у меня нет, ненависти к другим не испытываю — нет на мне греха!» Это потому, что не ведают они то, о чём я сейчас говорил. Как только покидает человек чрево матери, тут же прилипают к нему три яда-заблуждения. Если не стараться изо всех сил отряхнуть с себя груз этих трёх ядов, буддой не стать. А если так и не осознать это, когда жизнь подходит к концу, устремишься в ад быстрее выпущенной стрелы.
— И как же осознавать эти три яда? — на это Иккю сказал:
— Осознай все стороны своей души, а как придёт понимание — тогда три яда сами собой исчезнут, в душе проявится природа будды, так и станешь буддой. Тогда живое существо и будда суть одно! — так он его наставлял.
Живые существа И будда — суть одно, Не разделить их, То, что разделяет их, — Лишь одна мысль сомнений. Иссай но Сюдзё: то хотокэ Хэдатэ наси Хэдацуру моно ва Маёи итинэн тоТак в конце прочитал Иккю, и Сёсай преисполнился восхищения.
14
О Такусае
Когда Иккю ещё пребывал в нашем мире, был в столице лекарь по имени Такусай. Высоко превозносил он своё мастерство. «Наверняка нет другого такого лекаря, кто бы со мной сравнился!» — думалось ему, но признания среди людей он не находил и ничего не мог с этим поделать, и вот, чтобы снискать известность, решил он: «По проезду Аватагути [236] ездят в столицу и из неё, там нужно поставить табличку с объявлением! Путники её увидят и расскажут об этом потом, когда вернутся к себе. Тогда все узнают, что есть в столице такой лекарь!» — и написал на табличке такие стихи:
236
Один из семи выездов из Киото, от Третьего проспекта вёл на Восточную приморскую (То:кайдо:) и Срединную горную (Тю:сандо:) дороги.
Так он написал и установил табличку. Иккю проходил мимо, увидел её и изволил дописать:
237
См. примеч. № 156.
Конец четвёртого свитка «Рассказов об Иккю, собранных в разных землях»
Свиток пятый
1
О том, как Иккю писал славословие на картине школы Кано
Один человек заказал у художника Кано-но Тоса [238] картину и подумал: «Нет на ней славословия, как же так?» — поговорил с кем-то ещё, а тот предложил: «А попросите Иккю!»
«И правда!» — решил он и пошёл к Иккю:
— Вот эту картину мне нарисовал такой-то художник. Неловко вас просить об этом, но, если бы вы изволили написать к ней славословие, был бы счастлив! Однако же, кто это такой здесь нарисован? Глаза выпучены на всё лицо, и бородища до глаз, страшный такой!
238
Кано — известная школа живописи, получившая распространение во второй пол. XV в. Художник с таким именем неизвестен; кроме того, Тоса — название ещё одной школы живописи.
Иккю отвечал:
— Сейчас посмотрим. — Он пригляделся к картине. — Это же основатель нашей школы! [239] Не мне, глупому монаху, писать славословие, но, раз уж вы меня об этом просите, так и быть, напишу.
С этими словами он, нимало не раздумывая, написал:
Не спит и не бодрствует, Не думает о вещах и не знает, Спросишь — ответит «му», Не спросишь — опять же «му». Нэдзу окидзу Моно омовадзу сирадзу Тоэба «му», Товадзарэба нао «му»239
Т. е. Бодхидхарма.
Так он изволил написать. Тот человек сказал:
— Премного благодарен! — принял свиток, склонив голову, и вернулся к себе. Та картина со славословием сейчас хранится в его доме как великое сокровище.