Предатель крови
Шрифт:
– Ну какой из меня покамест дракон, помилуйте, - усмехнулся он.
– Так, змееныш... И нет, не просите меня принести Обет. Я уже поклялся этим вот малолеткам на крови, и этого, по-моему, вполне достаточно.
Я помнил, как Том лихо обжулил нас с этой клятвой, но промолчал.
– И все же, что с делом мистера Блэка?
– настойчиво спросил он, не забывая воздавать должное угощению.
– Погодите, Том, - подняла руку бабушка Цедрелла.
– Вы так и не сказали, что намерены делать в дальнейшем. Если невероятная история о вашем... хм... воскрешении -- правда, то...
–
– Как я уже сказал ребятам, этого не понадобится. Для начала я завоюю детские умы, а когда дети вырастут, то принесут мне этот мир на блюдечке с золотой каемочкой!
– Оч-чень амбициозный юноша!
– с истинным восторгом произнесла тетушка Мюриэль и даже порозовела от избытка эмоций. Если дело так пойдет и дальше, она наденет голубое платье и перестанет завивать кудри!
– Отчего же, я здраво оцениваю свои силы, - пожал плечами Том.
– Вы же не можете отрицать, уважаемые дамы, что под моим чутким руководством ваши внуки достигли немалых успехов?
– Да, и это... несколько пугает, - произнесла миссис Лонгботтом. Видно было, что в ней борются желание поверить Риддлу (а я по себе знал, насколько сложно ему не поверить!) и вполне рациональные опасения.
– Чего бояться, бабушка?
– удивился Невилл.
– Том первым делом всегда технику безопасности вдалбливает, - он для убедительности постучал себя по макушке.
– И никогда не дает попробовать что-то новое, пока мы не вызубрим все как следует!
– Невилл, я не об этом, - нахмурилась она.
– Не скрою, преподавательские таланты Тома впечатляют...
– Вот, поди, Дамблдор локти грыз, - ухмыльнулась тетушка Мюриэль, - что не оставил такой самородок при себе! Ты же в Хогвартсе хотел преподавать, а, Том?
– Хотел, - грустно улыбнулся он.
– Правда, тогда директорствовал Диппет. Но, думаю, я-второй и после пытался попасть на это место... Но мы отклонились от темы разговора. Полагаю, миссис Лонгботтом опасается того, что, стоит мне заполучить власть над другими людьми, у меня от вседозволенности снова, как это теперь модно говорить, сорвет крышу, и я начну творить что-нибудь непотребное. Я уже наслышан о зверствах, которые учиняли последователи Волдеморта под его чутким руководством и при его деятельном участии...
– Том покачал головой.
– Очевидно, в какой-то другой крестраж он поместил остатки жалости, сострадания и здравого смысла...
– Куда поместил?
– не понял я.
– Ты о чем?
– В крестраж, - повторил он и с улыбкой посмотрел на дам. Те недоуменно переглядывались, и только бабушка Цедрелла, кажется, пыталась что-то припомнить.
– Вам неоткуда об этом знать. Это, знаете ли, из раздела наитемнейшей магии, а я всегда любил покопаться в старых книгах...
– "Тайны наитемнейшего искусства"!
– припомнил я давнишний разговор.
– Они самые, - кивнул Риддл и покосился на миссис Лонгботтом.
– Кажется, у вас есть экземпляр? Разрешите взглянуть? А то школьный Дамблдор куда-то запрятал, а я не помню кое-каких деталей.
– Да, есть, но откуда...
– Я ему сказал, давно уже, - предвосхитил я вопрос.
– Том, но что ты там такое вычитал?
– Способ получить бессмертие, - преспокойно ответил он и сделал глоток чая.
– Не самый приятный, но действенный. Правда, меня-второго явно подвела жадность.
– Ничего не понимаю!
– воскликнула тетушка Мюриэль и со стуком поставила чашку на блюдце.
– Изволь объяснить!
– Извольте, - улыбнулся Том.
– Если вкратце, крестраж - суть предмет, в который маг может поместить частицу своей души. А потом возродиться.
– Дневник...
– прошептала Джинни.
– Ты возродился из дневника, и это был...
– Самый первый крестраж, - кивнул Риддл уже без улыбки.
– Помню, я заинтересовался этим разделом, долго выспрашивал Слагхорна -- он тогда был деканом Слизерина, дамы не дадут солгать... Он добавил кое-какие сведения, которых я не нашел в книгах.
– И ты решил рискнуть?
– сглотнул я.
– Да, я все дожидался подходящего случая, - ответил Том, - и подыскивал достойный предмет. Сам посуди, не из консервной же банки творить сосуд для части своей души! Это ж не тушенка, в конце концов... Хотя, - добавил он самокритично, - в этом я ошибался. Банка, по крайней мере, вещь неприметная...
– Вам удалось, судя по всему, - осторожно произнесла бабушка Цедрелла.
– Раз уж вы перед нами.
– Именно. Первым моим крестражем стал дневник, а я сделался убийцей, пусть и невольным, - преспокойно заявил Риддл и пояснил: - Для ритуала разделения души необходимо убийство. А обстоятельства так сложились, что...
– Плакса Миртл, - сообразил Невилл.
– Ты сказал, что она случайно увидела василиска, и...
– Ну да, - не стал отрицать Риддл.
– Она умерла, я же решил, что сделанного не воротишь, а тут такой случай представился для эксперимента... Эксперимент прошел удачно, как видите. И не думаю, чтобы я-второй на этом остановился.
– Ты хочешь сказать, могут быть еще крестражи?
– спросила Джинни.
– Не могут быть, а точно есть, - ответил Том серьезно.
– Я прекрасно помню, как выпытывал, почему бы для обретения большей силы не разделить душу на много частей. Например, на семь, самое магическое число... А зная себя, уверен, что я это сделал, пусть и считается, что ни одному волшебнику не удавалось отделить больше одной части души. И еще, - добавил он, помолчав, - ставлю галлеон против пуговицы, что остальные крестражи я-второй делал из каких-нибудь необычных или, по меньшей мере, дорогих вещей. Увы, гордыни во мне было столько, что в дневник поместилось всего ничего, - завершил Том свою речь.
Дамы переглянулись.
– И что вы намереваетесь делать с этими... крестражами дальше?
– осторожно спросила миссис Лонгботтом.
– Искать, конечно, - пожал плечами Риддл.
– Но не как в этой маггловской книжке, чтобы... м-м-м... чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей сковать в Мордоре, где вековечная тьма.
Я аж чашку опрокинул. Я тоже эту книжку читал -- напомню, папочка вечно тащил в дом все без разбору, - но чтобы Том...
– Ты где это вычитал?
– выговорил я.