Предательство Тристана
Шрифт:
Подбежав к двери, Меткалф услышал внутри голоса. Да, это была она. Одетая в белый сценический костюм королевы лебедей с эгреткой поверх пучка волос, Светлана Баранова разговаривала с краснощеким молодым человеком в комбинезоне рабочего сцены.
– Это пустяки, – убеждал рабочий прима-балерину. – Ложная пожарная тревога; наверняка, что-то из оборудования неправильно сработало.
– Это безумие! – раздраженно ответила Светлана. – Такого еще никогда не случалось! Куда смотрят директор, помощник режиссера? Кто-то должен был предупредить!
Она повернула
– Стива! – воскликнула она. – Что ты…
– Тише, Лана. Послушай меня! – Он вопросительно взглянул на балерину и указал кивком на ее собеседника.
– Все в порядке, Стива. Это Илья, мой друг. Тот самый, который предупредил меня.
– Я прошу прощения, Лана, но нам нужно поговорить с глазу на глаз. – Он указал на дверь; Илья кивнул и вышел в коридор.
Светлана кинулась к Меткалфу и обняла его. Ее лицо густо покрывал сценический грим, глаза были грубо подведены черной краской, но это не могло скрыть ее красоты.
– Зачем ты пришел? Твой вид… Я понимаю, ты прикинулся доктором, чтобы проникнуть сюда, но ты не должен был здесь появляться! Стива, что происходит?
– Лана, все слишком опасно! Я покидаю страну и хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Что? Что такое ты придумал?
Меткалф быстро рассказал ей про Тэда Бишопа и про агента НКВД, который видел его, когда он забирал бумаги из тайника.
– Они быстро свяжут концы с концами. Они знают, кто я такой, и знают о том, что я связан с тобой. Это очень опасно.
– Стива! – резко ответила Светлана. – Здесь все опасно, все, что я делаю. Я решилась на это не потому, что ты вынудил или уговорил меня, а потому, что верю – это пойдет на пользу не только моему отцу, но и моей родине. Нет, я не поеду с тобой, ты меня понимаешь? А теперь, прошу тебя, ты должен уйти.
– Я не хочу уезжать без тебя.
Светлана казалась испуганной.
– Нет, Стива, я не могу покинуть Россию.
– Здесь небезопасно для тебя.
– Я живу здесь не потому, что здесь безопасно. Это мой дом. Это у меня в крови.
– Лана…
– Нет, Стива.
С ней было бесполезно спорить, и Меткалф чувствовал, что вот-вот придет в ярость.
Он снял белый халат и стетоскоп и засунул все это в пустой докторский саквояж.
– Раз ты не хочешь отправиться со мной, я должен выбраться отсюда так, чтобы меня никто не видел, потому что, боюсь, слишком много народу знает меня в лицо. Меня ищут по всему театру, и в любую минуту сюда может вломиться погоня.
– Подожди, – сказала Светлана. Она открыла дверь и вышла в коридор. Меткалф слышал, что она заговорила с кем-то стоявшим неподалеку. Уже через минуту она вернулась. – Илья поможет тебе.
– Ты ему доверяешь?
– Готова доверить собственную жизнь. Ну, значит, и твою. Ему известны все тайные проходы в театре, и, помимо всего прочего, он водитель грузовика бутафоров и может вывезти тебя из Москвы.
– Но куда?
– Под Москвой, недалеко, есть склад, где хранятся наш крупный
Меткалф кивнул.
– И там найдется место, где можно будет спрятаться?
– Сколько угодно таких мест. По крайней мере, на два-три дня.
– Столько мне и не потребуется. Мне просто нужна точка, где я мог бы рассчитать свой следующий шаг и начать действовать.
Раздался стук в дверь, и вошел Илья, держа в руках большую маску и черную накидку.
– Это маска барона фон Ротбарта, – пояснил он. – Запасная. Он ее никогда не надевает.
Меткалф взял сценические принадлежности. Выдумка молодого рабочего произвела на него впечатление.
– Злой гений. Волшебник, заставивший Одетту остаться в образе лебедя… Прекрасная идея. Конечно, я смогу пройти по театру только с закрытым лицом.
Илья любезно улыбнулся.
– Для друзей Ланы – все, что угодно. Лана, Григорьев требует немедленно возобновить представление.
– Стива! – произнесла Светлана; она вновь подошла вплотную к Меткалфу и положила руки ему на плечи. – Думаю, мне не нужно говорить, что мне куда больше хочется остаться с тобой, чем идти на сцену.
– Но ведь именно там твое настоящее место, – нежно ответил Меткалф. – На сцене.
– Не говори так!
– Но так оно и есть, – возразил Меткалф. – Я нисколько не хочу тебя обидеть. Там ты по-настоящему живешь.
– Нет, – не согласилась Светлана. – Я живу по-настоящему, когда нахожусь рядом с тобой. Но это, – она указала на свой сценический наряд, на гримерную, в которой они находились, – это тоже часть меня. Мы скоро увидимся, мой Стива. Илья позаботится о тебе. – Она поцеловала его в губы и выбежала из комнаты.
В коридоре, куда выходили двери гримуборных, суетились артисты в костюмах и гриме, спешившие на сцену. Кто-то, по-видимому, из мелкого начальства, хлопал в ладоши, поторапливая мешавших всем остальным девушек из кордебалета. И через весь этот хаос Илья смог незамеченным провести Меткалфа, закутавшегося в черную мантию и закрывшего лицо широкой маской. Для всех наблюдателей Меткалф был бароном фон Ротбартом, опасность состояла лишь в том, что он мог нос к носу столкнуться с настоящим Ротбартом.
Затем Меткалф увидел среди спешащих артистов двоих охранников в форме. Они заглядывали проходящим в лица, задавали вопросы. Меткалф прошел в двух шагах от одного из них, внутренне приготовившись к тому, что его сейчас остановят, но на него вовсе не обратили внимания, как будто он оказался невидимкой. Маска не только прикрывала его лицо, но и служила объяснением его присутствия здесь. Он был одним из выступающих артистов, а их никто не останавливал.
Опасность стала еще меньше, когда они свернули за угол и оказались в полого поднимавшемся вверх безлюдном коридоре, который Меткалф прежде не видел. Илья махнул рукой, показывая, куда идти. Они очутились на темной лестнице и стали поспешно спускаться.