Пределы выживания (Полигон - I)
Шрифт:
– Ей, стой, - кричит женский голос, какая то фигура возникает перед капотом.
Шофер тормозит. В дверцу газика просовывается голова Риты.
– Доктор, все в порядке?
– С кем? Со мной или больными?
– И с вами, и с ними?
– Со мной все в порядке, с больными нет. Риточка, я еду домой и так устал, ты извини.
– Я поеду с вами.
Она решительно открывает заднюю дверцу и плюхается на сиденье.
– Трогай.
Рита поднимается со мной на второй этаж в комнату. Она помогает
Чей то палец прошелся по лбу. Я открываю глаза.
– Рита, ты еще здесь?
– Тише, - палец прижимается к губам, - мне пора уходить.
– Ты всю ночь была здесь? Где спала?
– На столе. У тебя шикарный стол, только очень жесткий. Ты так отвратительно спал, что я через каждый час вставала, боялась как бы не свалился на пол.
– Извини, что столько принес беспокойств.
– Ничего.
Она осторожно прикоснулась к моим губам своими.
– Мне надо быть в хорошей форме перед учениками, я пойду.
Тихо скрипнула дверь.
АПРЕЛЬ
Из Комарова привезли на телеге двух мальчишек. На их головы и кисти рук ужасно смотреть. Что то похожее на чесотку, красноватая сыпь, кое где разъелась и кроваво багровые полосы разбросаны по всем участкам кожи.
– Очень чешется?
– спрашиваю их.
– Очень, - чуть не плачет пятнадцатилетний парнишка, - особенно в волосах.
Я просматриваю его голову. Да, там корки запекшейся крови.
– Ты на полигоне был?
– спрашиваю его.
Парнишка сжимается и испугано говорит .
– Да.
– Рассказывай. Когда ходил и зачем?
– Мы с Пашкой три дня тому назад пошли на полигон напилить чурбаков для нашей мастерской. Знаете..., ложки, фигурки... вырезать. Ну вот, идем оглядываем деревья, вдруг недалеко как ухнет... Присели, тихо. Потом только распилили ствол, стало руки и кожу на лице щипать, почесали и пошли домой, а там все вдруг закидало пятнами... У Пашки, даже, кровь пошла изо рта.
Я обращая внимание на его дружка. Действительно, губы необычно красные.
– Открой рот, - прошу его.
Он открывает. Вся гортань кроваво-красного оттенка.
– Ты есть то можешь?
– Кашу только..., но очень больно... внутри все жжет.
– В вашем поселке. Еще кто-нибудь заболел?
– Мама Пашки. У нее только руки забросало.
– Ладно, ребята. Сейчас мы вас смажем и перебинтуем. Надежда, у нас есть свинцовая мазь?
– Немного.
– Сможешь ее на этих парнишек истратить, смазать все пораженные места?
– Не хватит наверно, - сомневается медсестра.
– Попробуй, пожалуйста, потом перебинтуй. А вот этому, - я показываю на Пашку, - прополощи рот, даже не знаю чем. С этой пакостью неизвестно как бороться.
Я помогаю ей запеленать мальчишек в бинты.
– Надежда, срочно спрячь их в баню. Ее закрыть и никого не пускать. Мужика, который их привез, тоже изолировать. Я подозреваю, что у мальчишек какой то необычный вид экземы.
– Ой, - вскрикивает она.
– Я же забыла про мужика то. Доктор, я сейчас.
– Оставайся за меня. Пойду в госпиталь, хоть лекарств попрошу.
– Хорошо, доктор.
Молчанов выслушал меня и пожал плечами.
– Лекарств нет.
– Как нет?
– Так, нет. Мы же не боги.
– Возьмите их к себе. У вас же есть инфекционное отделение.
– Доктор, это ваши больные. Мы же договорились, те кто пострадал от полигона, наши, а эти кожные заболевания... наверняка от грязи...
– Майор, - грязь тоже от полигона.
– Не надо, доктор. Не вешайте на нас всех собак. Помочь мы вам не можем, нет у нас мазей.
– Мать твою, но сведения о появлении в этом районе экземы необходимо послать в Минздрав. Они должны среагировать.
– Спокойней, доктор. У нас с вами есть начальство, которое должно решать этот вопрос. Я доложу и пусть все дальше идет по команде.
Я понял, что здесь глухо. Повернулся и пошел на улицу. Только прошел газон. Как чуть не столкнул старлея Павлова, который был судя по всему пьян.
– Доктор, - радостно заорал он.
– Как я рад вас видеть.
– А мне бы не видеть никого.
– Вы идете от этого говнюка, Молчанова. Да пошлите его в... Что вам надо? Лучше скажите мне.
– Мне бы сейчас выпить.
– Это по нашему. Я с вами, доктор и сейчас...
Он достает из кармана уже на половину выпитую бутылку московскую водку.
– Пей.
Я с отчаяния хлебнул два глотка прямо из горла. Это не московская, жуткое пойло из смеси спирта и воды.
– Браво, доктор. Так в чем вам эта свинья отказала?
– Мне нужна мазь, свинцовая.
– Цинковая?
– Свинцовая.
– Один черт. Пошли я тебя сейчас с Машкой познакомлю, она тебя любой мазью обеспечит.
Он берет меня за рукав и тащит в госпиталь в отделение терапии. За дверью с надписью "старшая медсестра" сидит толстенная женщина.
– Машка. Ты знаешь кого я привел, - вопит с порога Павлов.
– Это док. Во, мужик. Я с ним ребят чинил, болван Чириков, по сравнению с ним козявка.
– Чего разорался?
– басом гудит Машка.
– Выпить хочешь?
– старлей опять выволакивает из кармана недопитую бутылку и протягивает ей.
Женщина без ломания берет ее и допивает все из горлышка, потом отодвигает ящик стола и забрасывает туда пустую посуду.
– Выкладывай, что у тебя.
– Доктору мазь нужна, а этот, хрен, твой паршивый начальник, не дает.