Пределы выживания (Полигон - I)
Шрифт:
– Что он вам говорил?
– Вербовал в доносчики.
– Я так и знала, - в отчаянии говорит она.
– С бедной Машей так же произошло, сначала попользовал, потом выкинул...
– Разве она умерла не от инфекции?
– Нет. Она покончила жизнь самоубийством. Сначала этот тип требовал сведений, а потом... довел... Маша была доверчивой, к тому же слабовата и не могла противостоять ему.
Надежда чуть не заплакала.
Через час пришла Верка. Она смущенно со мной поздоровалась и, косясь на медсестру,
– Доктор, здесь вас один человек просил к нему зайти.
– Кто то заболел?
– Да нет. Это дед, дед Тимофей, его еще кличут - кривой дед, который уже у вас был.
– Это с одним глазом?
– Он, самый.
– Что ему надо?
– Не знаю.
Я смотрю на Надежду. Она кивает головой.
– Сходите, доктор. Если что будет срочно, я добегу, вызову вас.
У деда грязная изба, черные закопченные бревна давно источены жучками и плесенью грибка. На полу горы мусора и пыли.
– Ага, пришел значит.
Дед воинственно задрал голову и повернулся ко мне здоровым глазом.
– Заходи, заходи, не смотри, что так мусорно. Хозяйка есть, грязи нет, хозяйки нет, грязь есть. Вот и у меня нет старухи, а руки на эту дребедень поднять не могу.
– Дед, давай я уберу, - просит Верка.
– Циц... Каждый свечек имеет свой шесток. Без тебя разберусь. Ты извини меня, доктор, за то что отругал в первый же день, не прав был. Сам посуди, в эту дыру могут прислать или неумеху, или неудачника, а как ты попал, не знаю...
– Прислали по разнарядке.
– Видно там за проволокой совсем рехнулись, нормальных людей присылают, чтобы их калечить потом... Я то просил зайти зачем? За Люську тебе сказать спасибо.
– За какую Люську?
– Да ты что, доктор? Роды от которой в монастыре принимал...
– А... Я просто не знал, что ее Люсей звать.
– Деда, чего же вы мне то не сказали?
– удивилась Верка.
– Мальчик или девочка?
– Девочка. Мне монахини говорили, как она тяжело рожала и как ее резали и спасли.. Доктор, я не очень богат, но рождение нового человека, не может быть без подарка тому, кто сумел и мать, и дочку спасти от верной смерти.
– Да бросьте, дед Тимофей...
– Э... нет. Мне Верка сказала, что вы разбираетесь в живописи, я хочу вам подарить кое что. Идите за мной.
Он ведет меня в следующую дверь и мы оказались в небольшой светелке. Это была мастерская. Десятки картин сложены вдоль стен, кругом раскиданы крашенные доски, ложки, тарелки.
– Смотри, все сам делал, - с гордостью говорит дед.
– Не смотря, что кривой, сам рисовал.
Кругом буйство красок, будь то их автор сошел с ума.
– Ну как, нравиться?
– Нравиться.
– Вот возьми, мое лучшее полотно. На Марсе- называется.
Он подает мне удивительную картину. Застывшая ракета на цветущей планете, но чувствуется,
– Спасибо, дед.
– Возьми еще одну. Это Люська, которую ты спас.
Он подает мне портрет веселой девчонки с короной на голове.
– Как же вы так...
– Бери, бери...
В дверь постучали.
– Кого еще черт несет?
– Тимофей, это я Надежда, доктор у вас?
– Здесь он.
– Его просят в госпиталь воинской части, там раненых привезли...
– Тьфу, - плюет дед.
– Вроде и войны нет, а кругом война.
– Пошли, - командую я Верке и сую ей картины.
– Ты их мне в комнату занеси, а я прямо в часть...
Майор Молчанов кивает вместо приветствия.
– Доктор, с хирургией знакомы?
– Проходил практику два года в Кривом Роге.
Майор кивает головой.
– У меня хирург тоже молодой, старший лейтенант Павлов, но пьет, собака. Сам то он очень квалифицированный, но нужна подстраховка. Помощник доктора уехал в Кулунду, и больше никого нет. Так что идите в операционную помогите ему чинить людей.
– А что произошло?
– Ракета, да не простая, а с кассетной головкой, отклонилась от цели и бабахнула, да не шариками, а пластинами. В диаметре двадцати километров вся растительность оказалась, как подстрижена. Наших сигнальщиков тоже зацепило. Двое наповал, а троих привезли... Идите доктор, время не ждет.
Первый раненый был ужасен, тонкая пластина пронесся вдоль головы и сняла... кусок кости черепа. Мозг торчал наружу и "дышал". Второй осколок косо вошел в бедро и разнеся половину берцовой кости, застрял... Я помогал худенькому парнишке хирургу, как я понял, это и был старший лейтенант Павлов. В нашей бригаде была еще операционная сестра...
Только через девять часов я и Павлов вывалились из операционной выжатые как лимоны. Было уже темно. В докторской дежурил Молчанов, он бросил нам по банке с соком.
– Выпейте, ребята.
Пальцы с трудом расковыряли дырку и я с жадностью выпил сок.
– Будут жить?
– спрашивает Павлова, Молчанов.
– Двое то да, третий- не знаю.
Майор кивает головой.
– Вам там в столовой поесть оставили.
– Хорошо.
– Я приказал вам, Борис Дмитриевич, потом выделить машину...
Киваю головой.
Газик проезжает мимо клуба. Внутри гремит музыка, там шум и смех, из дверей вырываются клубы табачного дыма. Снаружи молодежь тоже перекуривает или отдыхает от потной тряски в зале