Предсказание на донышке
Шрифт:
— Очень милая находка. Боюсь, не смогу выразить, как приятно. Благодарю вас. Вы настоящий друг.
— Ну что вы, мисс Мери, не стоит благодарности. Я вас знаю много лет. Привязан, как к своему ребенку. Вы вызываете во мне самые нежные чувства. Носил вас на руках, пел колыбельные.
— Я помню, Бриг. А еще угощали лакричными конфетками, с тех пор они самые любимые: сладкие — с солодкой, кисленькие — с лимоном, с анисом — у них специфический аромат, немного вязкие и терпкие. Все люблю.
Открою вам страшную тайну, — дворецкий сосредоточенно посмотрел на меня, — благодаря вам, я подружилась с кухней, обожаю
— Неужели?! Трудно поверить. Вы, аристократка — на кухне?
— Не скажу, что часто бываю там. Готовлю по особым случаям и под настроение. Мой друг, вы забыли, сколько удивительно вкусных историй рассказывали мне? Фантазии вам не занимать, дорогой Бриг. А сказку, про кулинарную кудесницу, кто мне читал перед сном?
— Спасибо вам за то, что помните.
— Это память сердца. И вы в нем занимаете не последнее место.
Дворецкий прикрыл глаза, мне показалось, еще мгновение и он заплачет. Я тут же вернулась к вкусной теме.
— Мы говорили о конфетках.
Бриг поднял на меня глаза, в них дрожали слезы.
— Все, все помню. Разве такое забывается?
Дворецкий промокнул глаза и улыбнулся мне.
— Чему вы улыбаетесь, я выгляжу глупо, да?
— Ну что вы, мисс Мери. Они ждут вас. — Бриг раскраснелся.
— Неужели приготовили?
— Да. Знал, что вы приедете.
— Спасибо, так трогательны ваше внимание и забота. А еще я помню, что в детстве страдала отсутствием аппетита, никто не мог накормить меня. Капризной была. Вам всегда удавалось каким-то чудесным образом меня заговорить и тем временем накормить.
— Все помните… — Бриг отвернулся, чтобы я не стала свидетелем его сентиментальности и минутной слабости.
— Ну что вы расстраиваетесь. Я всегда считала вас родным человеком и никогда не отказывалась от визитов к Визельборгам. Напротив, ждала встречи с вами.
— Благодарю, мисс Мери, вы подарили мне полчаса блаженства.
— Пустяки. Вот только тетушку вернуть не смогу… — Я никак не могла отвлечься от этой темы.
— Вы правы. Эта потеря и для меня невосполнима.
Я посмотрела на Брига. У него изменилось выражение лица, дворецкий загрустил и помрачнел.
— Откроюсь вам, уже можно. Я любил вашу тетушку. Знал, что она никогда не сможет ответить мне взаимностью, а любил. Жить без нее не мог ни мгновения. Сэр Роберт наверняка догадывался, но был уверен, что я не способен предать его. Поэтому не реагировал, когда я сопровождал баронессу на прогулках или после ужина в гостиной забавлял потешными историями, которые ваша тетушка ждала с нетерпением и слушала с неизменным удовольствием. А как задорно смеялась! Барон во мне был уверен и правильно делал. Я всегда считал чету Визельборгов родными людьми. Клянусь, никогда бы не смог переступить черту.
От внезапного откровения дворецкого я опешила.
— Бриг, что я слышу?
— Да, мисс Мери, это горькая правда.
— А тетушка знала?!
— Не могу сказать. Я повода не давал, всячески старался скрывать свои чувства. Мучительно переносил, но держал себя в узде. Скорее всего, она не догадывалась, принимала все как должное. Разоткровенничался с вами, а вы устали с дороги. Скучал и ждал, когда вы вновь посетите нас, — признался дворецкий.
— И я часто вспоминала с теплом наши встречи. В переписке тетушка всегда
— Что вы говорите? Не подозревал, что она помнит обо мне. Полагал, я для нее все равно что Рекс на прогулке.
— И песика она любила. Вы ошибаетесь, тетушка к вам относилась по-доброму и с большой симпатией. А еще… я знаю, что она доверяла вам свои тайны.
— Вы правы. Не скрою, мне это дарило надежду, что хоть чем-то был ей близок, но это так несерьезно, мелочи.
— Не думаю. Вы заблуждаетесь.
— Былого не вернуть, — с болью произнес дворецкий.
Я подняла глаза на Брига и отчетливо ощутила, какой ураган чувств бушует в его груди. Старый слуга ушел в себя и ответил своим мыслям.
— Мисс Мери, хотел спросить, вы у нас задержитесь? — Дворецкий посмотрел на меня так пронзительно, что мне стало не по себе.
— Услышу, что скажет поверенный в делах тетушки. Если будет нужна моя помощь, задержусь, конечно. А почему вы спрашиваете?
— Кроме вас, больше никого не осталось. Визельборги приказали долго жить. Из завещания выяснится, что в нашем замке поселится новый хозяин. Мне здесь оставаться нет смысла. Не тот возраст, чтобы начинать все с нуля.
— Вы торопитесь с выводами, дорогой Бриг. В любом случае для переживаний нет повода. Живите как раньше. Об этом не думайте. А там увидим, как сложится. Поверьте, я, как и вы, не знаю, кому тетушка Ребекка завещала замок и все свое имущество. Поскольку я человек не меркантильный, не расстроюсь, если эта часть наследства перейдет к родственникам дядюшки.
— Вы правы. Доживем до завтра, умнее будем.
— Все верно. Бриг, не расстраивайтесь, найдем выход.
— Благодарю вас, мисс Мери, вы единственная моя надежда.
— Надо пережить завтрашний день, а там и решим.
— Хорошо. Отдыхайте. — Дворецкий ушел.
Я утомилась в дороге, прилегла, прикрыла глаза. Незаметно воспоминания унесли меня в далекое счастливое детство, когда все были живы. В нашем родовом гнезде оживленно, шумно и весело. Вечерами матушка садилась к роялю, и дом наполнялся удивительными звуками. Она любила гостей. Дом преображался, столы ломились от яств и десертов. Настроение царило великолепное. Бывало, без особых поводов устраивались семейные посиделки, нянюшка пряла пряжу и тем временем рассказывала чудесные загадочные истории, все слушали с замиранием сердца. Порой дух захватывало. То был трепет детских воспоминаний. Я любила мысленно возвращаться туда. Так незаметно подкрались события более близкого времени — последний визит тетушки в прошлом году летом, когда мы подолгу проводили время в саду на веранде, беседуя за чаем, и вспоминали прошлое. У ног спала любимая кошечка, и такая отрада разливалась в душе.
Муж тетушки слыл почтенным человеком, уважаемым в обществе. Чета Визельборг жила в мире и согласии. Барон воспитывал приемного сына. Этот мальчик остался сиротой, когда его мать — одна из сестер барона, будучи молодой, безвременно ушла из жизни. Супруг тетушки Ребекки усыновил мальчика. Она называла его пасынком. Дядюшка не жалел средств, устроил мальчика в самый лучший пансион. Став юношей, тот очень много читал, стремился овладеть знаниями основательно и глубоко. То, что не входило в программу университета, изучал самостоятельно, к примеру, древнейшие науки.