Представитель
Шрифт:
— А как насчет буера, адмирал? Может, посадим на него разведчиков? — предложил Фагот.
— Не нужно. Парус буера виден слишком далеко. Разыщи мне Панки и Свина, и еще пусть принесут воды, я хочу умыться.
Фагот кивнул и убежал выполнять приказание, а Дюк опустился на крыльцо и подставил лицо набиравшему силу солнцу.
Через какое-то время появился Панки, который вел лахмана Лозмара. Животное было вычищено и выглядело отлично. Из седельных чехлов торчал приклад винтовки и рукоятка любимого пистолета
— А где Свин? — спросил Дюк.
— Застрял в сортире, — заулыбался Панки, — он за ночь всю долину загадил. Раз десять из седла выбирался.
— Ясно, — устало кивнул Дюк и с удивлением отметил, что почему-то не наорал на Панки, хотя тот его раздражал.
Наконец появился Фагот. Его сопровождали двое новичков, которые, словно священный сосуд, несли бочонок со свежей водой; они тащили его с самой верхушки острова, где находился колодец с ручной помпой.
Работал он плохо, но пока что худо-бедно обеспечивал водой лагерь «собак».
— Ставьте сюда, — распорядился Фагот, довольный тем, что не нужно таскать воду самому. Однако жестяную кружку он держал при себе, не собираясь расставаться с правом омовения тела предводителя.
Из-за почерневшего сарая, в котором коптили мясо туков, появился Свин. Своего лахмана он вел под уздцы и немного прихрамывал, однако на его лице сияла улыбка.
— Живой? — спросил Панки.
— Да, вылечился, — ответил Свин и хлопнул себя по брюху. — Когда рванем, адмирал?
Занятый умыванием, Дюк не ответил, а Панки показал рукой в сторону берега:
— Все уже там, даже новенькие…
Свин изобразил на лице удивление, но ничего не сказал.
Между тем Дюк кончил умываться и пригладил руками свои длинные волосы. На его правом предплечье была заметна еще не до конца затянувшаяся рана — след от пули гиптуккера.
Надев куртку прямо на мокрое тело — полотенец в лагере не водилось, — Дюк похлопал своего лахмана и вспрыгнул в седло.
Это послужило сигналом для остальных. Свин тоже оседлал лахмана, а Фагот и Панки побежали к перилам, где были привязаны их скакуны.
— Что за людей вы там видели? — спросил Дюк.
— Это были гиптуккеры, адмирал. Не больше двадцати человек.
— Понятно. — Дюк поглядел на горизонт, затем дал своему лахману шпоры и понесся по тропе вниз, туда, где у кромки соляной пустыни уже собрались его бойцы.
Нагнавший его вскоре Фагот ехал на полкорпуса сзади, готовый перехватить любой взгляд и приказ командира.
Вслед за Лозмаром «собаки» стали вытягиваться в походную колонну, время от времени подбадривая себя истошными криками. Многие из них были пьяны еще с вечера, другие допили остатки утром.
Дюк видел, как его солдаты покачиваются в седлах и смеются, однако он знал, что ветер соляных долин протрезвит их еще до того, как придет время действовать.
Оглянувшись назад, Дюк посмотрел на часовых, которые стояли на скалах. Они были из нового пополнения.
«Справятся», — сказал себе Дюк. Он не ожидал никакого нападения, тем более что «барсуки» вряд ли заинтересуются лагерем, небось тоже постараются урвать себе долю от такого громадного стада туков.
Но вероятность нового столкновения с ними была. Дюк даже был уверен, что стычки не избежать, однако туков было так много, что хватит на всех, вряд ли Морган захочет воевать долго, когда есть возможность набить карманы.
С того момента, как «собаки» выдвинулись из лагеря, прошел час, колонна приближалась к своим «охотничьим угодьям», где «собаки» чаще всего перехватывали гиптуккеров с их стадами.
Дюк не был склонен к соглашениям и убивал всех, кто попадал к нему в плен. Члены банды его в этом полностью поддерживали, считая, что в противном случае хозяева долин могут потерять свой авторитет.
— Фагот. — Внезапно пришедшая в голову мысль заставила Дюка резко придержать своего лахмана.
— Что, адмирал?
Фагот с готовностью вытянул шею, весь внимание.
— А вдруг гиптуккеры заодно с «барсуками»?
— Как это? — На лице Фагота не отразилось ничего, хотя предположение вожака показалось ему смешным.
— А очень просто. Тогда становится понятным, почему гиптуккеры решили прорываться… — Дюк поехал медленной рысью, разговаривая сам с собой.
— Да зачем такое «барсукам»? — снова спросил Фагот.
— Заткнись, — оборвал его Дюк, — я думаю.
Он вдруг остановил своего лахмана и, обернувшись, посмотрел в сторону лагеря.
Теперь уже и другие члены банды, ехавшие неподалеку от предводителя, стали озабоченно оборачиваться. А Панки, Свин и Кальер даже подъехали к Дюку, намереваясь выяснить причину беспокойства.
— Сдается мне, что гиптуккеры снюхались с «барсуками», — сказал Дюк, обращаясь к своим сержантам.
— Это как это? — удивился Свин и почесал затылок.
— А что, вполне может быть, адмирал, — понимающе кивнул Кальер. — Но чего же нам теперь делать? Возвращаться?
— С чего это вдруг? — возразил Панки. — У нас больше сотни бойцов, а «барсуки» не могут выставить и сорока.
— Нет, возвращаться мы не будем, — принял решение Дюк. — Мы начнем с разведки. В любом случае, сговорились они или нет, почти тысячу голов им не удержать — половина все равно будет наша.
— Половина наша! — крикнул один из «собак», видимо еще не протрезвевший.
Следуя новой стратегии, Панки, Свин и Кальер отобрали себе по нескольку бывалых бойцов и помчались в разных направлениях, чтобы окончательно прояснить ситуацию.
Глава 35