Представление должно продолжаться
Шрифт:
– А вы знаете, говорят, что если большую крысу долго варить с небольшим добавлением уксуса, то она становится замечательно мягкой и по вкусу похожей на рябчика…
Они знали друг друга слишком давно, чтобы играть в слова.
Темный подъезд, насупившийся козырек над головами, схватившаяся хрупким кружевным ледком лужа.
Адам привычно огляделся. В эти дни, месяцы у всех выработалась привычка: идя по улице, намечать пути отхода на случай неожиданной стрельбы, патруля или пьяных матросов или трезвых, вежливых и нервных налетчиков.
Сказал телеграфным стилем, уверенный в понимании:
– Институт Экспериментальной Медицины, форт Александра 1 в Финском заливе, эсеры и еще кто-то, Деникин, Юденич, заговор, в Москве и Питере одновременно, цель – свержение большевистского
В темноте не было видно, как землисто побледнел Аркадий. Схватился рукой, заскреб ногтями по склизкой холодной стене, спросил с пустой надеждой:
– Откуда у тебя сведения? Не из бреда твоих пациентов?
– Луиза Гвиечелли, действительно бывшая пациентка. Член боевой группы эсеров почти с детства. Участница покушения на Карлова. Большевиков считает предателями революции, но это даже ей показалось уж слишком. Никаких паролей, имен, явок, сроков, она, естественно, не назвала… Есть шанс, что это симптом ее болезни, но, увы, совсем небольшой – девушка выглядела искренне встревоженной, но совершенно здоровой… Что ты будешь делать?
– Разумеется, в первую очередь пойду в Совет комиссаров Петрокоммуны (так на тот момент называлось правительство Петрограда – прим. авт.). Потом – к руководству ИЭМа. Принц Ольденбургский (основатель и руководитель Института Экспериментальной Медицины – прим. авт.) еще здесь?
– Александр Петрович уехал сначала в Финляндию, а потом – во Францию.
– Но кто-то же из вменяемых людей должен был там остаться!
– Безусловно.
Глава 20,
В которой эсеры желают повернуть ход исторических событий, князь Сережа обманут в лучших чувствах, а Аркадий Январев посещает Максимилиана Лиховцева и форт Александра 1.
Зеленые стены, зеленые портьеры, такие тяжелые, что вот-вот рухнут. Это от пыли. При царском режиме их никто по-настоящему не чистил. А вот при новом, советском – вычистят, нынешний хозяин пыли точно терпеть не станет.
– Форт Александра 1 находится в двух с половиной километрах к западу от Кронштадта, на искусственном островке размеров 90 на 60 метров, – четко и с виду безэмоционально рассказывал Аркадий.
Председатель Петрокоммуны Зиновьев – белотелый, мягковолосый – слушал внимательно, прижмуривая маленькие глазки и то и дело отхлебывая крепкий чай из стакана с подстаканником.
– Построен при Николае 1, приблизительно в тридцатых-сороковых годах. Гранитное основание, много вспомогательных помещений, стены три метра толщиной. К концу 19 века утратил военное значение и был флотом оставлен. С 1901 года на форте находится Особая лаборатория по изготовлению противочумных препаратов, подчиненная Институту Экспериментальной Медицины. Там проводились и проводятся опыты на животных. И – вы должны понимать, что это значит! – там хранится культура возбудителя чумы, чумных бацилл. Так вот, у меня есть основание полагать, что существует заговор: нападение на форт, похищение чумной культуры, разворачивание эпидемии в Петрограде, возможно, в Москве…
– Боже мой, что вы говорите, товарищ Январев! – Зиновьев всплеснул белыми, полными руками, проворно забегал по обширному кабинету. – Чума! Только этого нам еще не хватало! Боже мой! Но это же – безумие, безумие! Чума! Подумать невозможно. Кто же решится?!
– Террористы с дореволюционным стажем, – ответил Аркадий. – Поддержанные Юденичем и Деникиным. Должно быть, они полагают, что в борьбе с врагом хороши все средства…
– Можно ли эвакуировать эту лабораторию?
– В современных условиях решительно невозможно, так как в разы повышает опасность разворачивания эпидемии без всякого заговора.
– Выжечь там все к чертовой матери?
– Риск остается. Заговорщики наверняка следят за фортом и могут воспользоваться операцией для реализации своих планов. Да и сами крысы очень живучи, к тому же отлично плавают…
– Безумие! Безумие!
Председатель Петрокоммуны забегал по кабинету еще быстрее и вдруг лег ничком на пухлый кожаный диван, стоящий сбоку от окна, задрал ноги в лакированных штиблетах на мягкий подлокотник и замер. Как будто спрятался от подступающего ужаса.
«Надо было все-таки Адама с собой взять! – с тоской подумал Аркадий. – Кажется, это уже по его части…»
В углу
– Это безумие! Недопустимое ни при каких обстоятельствах!
– Ну почему же безумие? – усмехнулась женщина с худым костистым лицом. Седина в ее волосах казалась усыпавшим голову пеплом. – В случае успеха операции жертв на самом деле будет не так уж много. И Петроград, и Москва с момента прихода к власти большевиков очень обезлюдели. Люди умерли от голода и холода, сбежали в деревню, в эмиграцию. По нашим данным в Петрограде осталось всего 720 тысяч из двух миллионов. Безработица. Волнуется даже пролетариат, именем которого все это устроено. На днях была стачка на Путиловском заводе, рабочие требовали увеличения пайка, властям пришлось вызывать матросов из Кронштадта… Валентин Юрьевич, вы представляете себе, во что большевики превратят Россию, если им удастся удержаться у власти? Ведь все пронзительно ясно уже сейчас. Крестьян и рабочих ждет рабство худшего сорта, когда весь произведенный ими продукт будет просто отбираться, образованные классы – прямое уничтожение. И бесконечное размножение, расползание партийно-бюрократической плесени. Но сейчас они еще слабы и они трусы. Они непременно испугаются чумы и попытаются бежать, как бежали в 18 году из Петрограда, оказавшегося под угрозой. Но мы не дадим им сбежать. И в этом вы нам поможете. Сразу после начала эпидемии силами добровольческих армий вокруг столиц будет организован противочумной кордон, сквозь который не просочится ни одна крыса, сочувствующая большевикам. Особенно крыса, ведь они, как я слышала, и являются разносчиками бацилл. Колеблющимся союзникам, если они не хотят эпидемии в своих армиях и на своей территории, наконец-то ничего не останется, как поддерживать нас и вас всеми доступными им силами. Даже немцы придут нам на помощь вместе со своим хваленым «орднунгом»-порядком. Ничего и никого штурмовать не понадобится. Бацилла все сделает за нас. Ценою относительно малой крови мы спасем всю огромную страну и возможно страны Запада от гораздо более страшной чумы. Причем мы облагодетельствуем не только ныне живущих в России, мы спасем от рабства грядущие поколения, которым большевики с их неустанной «заботой» о детях уже уготовили сомнительную участь «новых людей»… А когда все закончится, мы заключим новый мир, проведем новые выборы, созовем новое Учредительное Собрание и свободно решим наконец, как жить России. Я думаю, вам понятно, Валентин Юрьевич, что говоря «мы», я говорю не о себе, а о партии социалистов-революционеров, которой народ России в своем последнем свободном волеизъявлении отдал наибольшее количество голосов. Тем, кто примет участие в операции «Форт», всего этого уже не увидать. Им уготована иная, жертвенная судьба. Я и моя группа готовы отдать…
– Таисия, повторюсь: вы безумны! Никакая логика тут не работает и не должна работать. Мы призваны спасти Отечество и будем сражаться, но есть вещи совершенно недопустимые…
– Ваши сражения… – женщина презрительно наморщила острый носик. – Где их результат? Кадровые военные два года не могут справиться с едва вооруженным, голодным и разутым сбродом. Вы не можете договориться между собой, постоянно грызетесь и путаетесь в иерархии, не способны определить приоритеты, у вас нет единого видения будущей России… Над вами – и справедливо! – смеются даже большевики. Их окна РОСТА:
– Говорят, Деникин взял Воронеж…
Дяденька, брось, а то уронишь…
Вчера на улице (на улице! – не в большевицком клубе) слыхала частушки:
– Был Керенский временный,Богатей проверенный,Выгнали из Питера,Дурака-правителя.Был Юденич-генерал,Петрограду угрожал,Только Пулково понюхал,Получил прикладом в ухо.И так далее, про всех ваших так называемых руководителей белого движения. У вас нет вождей…