Преемник

Архипова Анна Александровна

Мы сели по вагонеткам и состав тронулся. По темному, сырому тоннелю сначала медленно вниз, а потом резко вверх, как по серпантину. С непривычки, новеньких не редко укачивало. По бокам с правой стороны висели, как гирлянды лампы на веревке, чтобы освещать путь. По левую руку был обрыв огороженный железными ставнями. За мои годы работы не было, но «старички» поговаривали, что раньше, когда не было ставень, вагонетки переворачивались и люди разбивались улетая в пропасть. Их тела никто не доставал.

Вагонетка прибывала в центр четвертого корпуса и ехала обратно. Пять комплексов занимали почти две тысячи гектар под землей и для того, чтобы ускорить передвижение, в «складском» надо было взять мопед и доехать до нужного цеха.

В «токарском» всегда было жарко,

поэтому через пару лет им разрешили прорубить в скале окно. Но она не всегда спасала от душного сжатого воздуха и запаха жженного металла. Дальше проезжая линию окончательной сборки и объезжая пластиковый забор обнесенный вокруг лабораторий экспериментального комплекса попадаешь в тоннель, который разделял лаборантов и ТЗК. Не доезжая пятого комплекса – попадаешь в длинный широкий темный коридор, который освещался только, когда самолет проезжал в заправочный комплекс. Ровно посередине этого коридора по правую руку был заезд, там мы в Трыновым оставляли мопеды, шли в раздевалку, надевали защитную экипировку с эмблемой флага страны и дальше ногами передвигались до своего цеха.

Первые пару месяцев работы в «Скале» дорога от центра до ТЗК казалась бесконечной. Какое-то время даже отказывался от обедов, потому что путь до столовой занимал двадцать минут, находилась она за инженерским комплексом. Дорога утомляла больше, чем работа. Но скоро привык и стал вникать во все запрещающие и разрешающие знаки встречающиеся на пути. Логистика была выстроена таким образом, что соблюдая все ограничения со скоростью 30 километров в час ты доезжал от одного конца завода в другого за двадцать минут. Дорога в пути в час обеденного перерыва не входила. Это я узнал позже.

И когда я понял всю схему работы «Скалы», в голове сложился пазл всей системности и всех действий каждого сотрудника завода. До меня дошло каким образом рассчитано время, чтобы каждые два года на свет появлялся новый ТУ -180. Конструктором завода был некий Клим Белоусов. Молодой инженер-разработчик и архитектор. В конце 80-ых годов попал в поле зрение советских спецслужб. Белоусов был слишком свободным, чтобы жить в Советском Союзе. Он собрал штат конструкторов и вместе с ними продумал работу будущего завода таким образом, что при сдачи не должно было остаться ни одной лишней детали, которую нужно будет утилизировать. Они продумали логистику передвижения таким образом, чтобы каждый корпус был автономен от других и пребывая в который ты не ехал в соседний, чтобы завершить работу. Нет – все четко. Здесь придумали, здесь собрали, здесь сдали. После того, как шахта была готова, Клим и его команда поставили срок постройки завода – 4 года. Они рассчитали все с учетом запаса времени на всё: вплоть до природных форс-мажоров, смены правительства и даже на случай войны. Но, как это и бывает, Белоусова слушать никто не стал и сроки сдачи объекта сократили до минимума – 2 года, отстранив от работы вольного конструктора. Клим не расстроился и в 2000 году покинул страну. Поселился в США, где развернул работу инженерно-конструкторского бюро и решительно отказался от страны – взяв американское гражданство.

Завод построили в 2002 году. Соблюдены были все схемы и чертежи продуманные конструкторами, но, в силу нехватки времени некоторые блоки строились в ночь до сдачи объекта. Поэтому, иногда можно было столкнуться с недочетами в виде проваленного конструктива, который от греха подальше залатали какой-нибудь дешевой обшивкой. Или, например, в заправочном комплексе отсутствовала часть под ремонтные работы в случае аварии. Просто не было пяти квадратных метров. На вопрос – а где площадь? Подрядчики ответили – не было прописано в договоре. Но, отменив ремонтную площадь строители оборудовали курилку. Неудобно ведь выезжать из «Скалы» обратным путем.

В общем, иногда мне казалась, хорошо, что Клим Белоусов никогда не сможет побывать на объекте, в который он вложил столько сил.

Если подняться по железной лестнице на уровень второго этажа и ввести пароль, то можно выйти на площадку закрытую козырьком с видом на Охотское море. Этот запасной выход спасал еще от постоянно жары в комплексе летом. Минус – спину постоянно продувал сквозняк. Плюс – в помещении не было запаха дыма. Я не курил. Не сложилось. Но еще все знали, что больше всего на свете табачный дым не переносит Левон Кириллович.

Директором «Скалы» был сын главы правительства Вэнского архипелага – Левон Кириллович Мацумуро. Так как территория была автономной, то и острова отдавать в Сахалинские владения никто не желал. С 1991 по 2000 года на архипелаге господствовала корейская мафия, которая опытным путем истребляла японских чиновников, чтобы завладеть территорией полностью. Но в нулевых, когда менялись властные структуры в центральной России, в тот же момент сменился и исполняющий обязанности главы архипелага. Спустя три месяца вся корейская мафия была изгнана с островов, лишь в тайной полиции оставался корейский военный сотрудник Чи Ше, который вот уже 12 лет работал на Россию. Полноценным повелителем островов Мацумуро стал 9 сентября 2000 года. Этот день принято считать Днем Островов.

Мацумуро – был потомком первых поселенцев. Мама Кирилла Семенович была русской, из аристократов. Ее привезли в 50-ые годы из Ленинграда, а отец из пленных японцев пожелавших остаться на островах, а не возвращаться на родину. Как говорит сам Кирилл Семенович, отец его был великим полководцем. Исторических подтверждений этого факта нет. До 16 лет Кирилл Семенович прожил на острове, и сменив имя в паспорте на Кэтсу Мацумуро уехал в Токио к дальним родственника отца. В Токийском университете получил юридическое образование на факультете права и управления, после вернулся на Утуру. В конце 70- ых прошел обучение в Ленинградском государственном университете им. Жданова и с того момента верил в безусловность своего успеха.

Карьеру строил стремительно. В 1988 году Кирилл Семенович становится первым советником главы Сахалинской области, в 1994 году попадает в Федеральный резерв кадров. В 2000 году занимает пост руководителя архипелага. С того времени народных выборов на острове не было. Не было и конкурентных игроков с кем можно было побороться за регион. Так считал он. Получалось скорее по-другому – конкуренция была, но внутри региона, жители острова про этих людей узнавать не успевали.

На архипелаге была специально создана и специально заверена президентским аппаратом своя собственная конституция. В нее вносились поправки каждые четыре года, потом срок правления увеличился, и поправки стали появляться реже. В этой конституции было прописано, что на должность главы Вэнского архипелага может вступить тот, кого лично назначит президент страны. В случае форс-мажора, несвоевременной кончины действующего главы правления – на пост вступает заместитель главы правительства. Устраивать бунты и перевороты люди острова давно не желали. Они помнили те времена, когда были в рабстве у островов, потом когда их зажимала корейская мафия. Денег не было, купить ничего не могли, запасов продовольствия на островах было катастрофически мало. Спасало рыболовство. И только когда пришел Мацумуро и дал им спокойную жизнь со средним достатком, люди выдохнули. Они почувствовали, что под ногами появилась земля и не нужно теперь ловить рыбу, чтобы выживать. Смирение – второе имя всех жителей островов. Этими людьми можно было управлять не подключая тайных полиций, средств массовой информации или духовенство. Девиз островитян был простой – «Хочешь жить хорошо – научись принимать все с благодарностью».

В демократичной стране, где-то среди двух морей существовала монархия. Не скажу, что меня это удивляло, но было в этой системе, что-то утопическое. Вполне себе здоровое общество без прививок либерализма.

Помимо того, что Кириллу Семеновичу принадлежали острова, как назначенному руководителю. Он беспокоясь о будущем, скупал акции больших предприятий на островах. Жизнь вне островов он не представлял. Ему принадлежали крупные торговые точки на Куру и Вэне, грузовые поставки с Большой Земли тоже были под его контролем. Но самой большой удачей он считал «Скалу», которая на 48% принадлежала ему, а точнее его сыну.