Преемник
Шрифт:
– Бабушка моя жила в Подмосковье, малину домой носила из леса. Лес такой большой был, сосновый и березы были. Вырубили на фиг. Дома построили.
– Володя, ты идиот. Ты можешь серьезно относиться к тому куда тебе надо попасть. Мацумуро в руках, а где Смолин? Мне нужна информация о Смолине.
– Предлагаешь завербовать меня в «Состав 17»? – рассмеялся я в лицо. – Это нереально.
– Нет такого слова. Есть слово – не хочу. Помнишь был Слава Яровой был?
– Ты его уволил.
– Не я его уволил, но не суть. А ты знаешь, что он теперь имеет отношение к «Составу»?
– Каким
– Понятия не имею, каким боком он куда пристроился, но я видел их со Смолиным в Южно-Сахалинске.
– Любопытно.
– Любопытно за белочками весной наблюдать, а твое дело стать частью системы! Понял?
– Так, вот, когда весь лес вырубили, я так расстроился. Вроде мужик взрослый, высшее образование получал, а малины не хватало. Бывает же так.
– Я тебя уволю, Володя.
– Не уволишь, Камалка.
Зискин был спокоен. Но это спокойствие означало, что в любой момент его может прорвать на крик. Непредсказуемость – второе имя нервозных людей.
– Смолин опаснее Мацумуро, но Мацумуро в приоритете у президента.
– Хочешь, я напишу, что Мацумуро халтурщик и делаем самолеты с браком и что хочет разнести эту землю к чертям?
– Смолин?
– А Смолин с ним заодно.
– Ну, бред же, Володь. Все знают, что эти трое хотят взойти на трон и каждый работает сам на себя. Что там с любовницей Мацумуро?
– Ей лет 35 и скорее всего она делала подтяжку. Они встречались на прошлой неделе в «Скале», чтобы обсудить передачу завода этой прекрасной даме. Но дама не промах и запросила акции не только Мацумуро, но и правительства.
– А наследник куда?
– А наследник против. Наследник не желает отдавать свою часть.
– Как он ее нашел?
– Они с Кирилл Семеновичем познакомились во Владивостоке на экономическом форуме. Сама барышня из строительных кругов, имеет несколько жилых комплексов. Комплексов нет. Если бы ты видел ее сиськи.
– Наработала на завод?
– Но это еще не все. У гражданки Гольдман есть сеть ювелирных магазинов «Турмалин» по всей стране. До 2016 года магазины принадлежали господину Лазареву.
– Лазарев, который Лазарев?
– Который руководит департаментом инфраструктур. Так вот в 2016 году Лазарев заступает на государственную службу и переписывает все на Гольдман.
– Вот ведьма.
– Я тебе все прописал. – Ткнул ручкой в текст, который лежал перед ним на столе.
– Мы не можем об этом писать. Есть правила, которые нарушать нельзя. – вдруг осекся Камал.
– Ну «почикай» там, как ты любишь. Слов красивых добавь или не добавь. Вот тебе статья – делай с ней, что душе твоей угодно. Можешь даже заголовок другой придумать. Ты шеф, тебе можно.
– Уходи.
Зискин задумался и опустил глаза в текст. И пока было не поздно, и он не стал взял в руку ручку, надо было быстрее уходить. Уходить с работы я умел быстрее, чем приходить. Поправил усы и вылетел пулей из кабинета. Уже на выходе, на ходу замотал горло широким шарфом, поправил подогнутые джинсы на щиколотках и пошел навстречу ураганному ветру.
Я очень любил привлекать к себе внимание. Иногда хотелось кричать, что все самые крутые статьи «Фактуры» – мои. Но не мог. Никто не должен был знать, что я журналист. Вообще, все кто работали в «Фактуре» на удаленке не раскрывали своих лиц. Я не был знаком ни с одним из четырех корреспондентов числившихся в издании. Иногда казалось, что их не существует, но в таком случае могло не существовать и меня.
В «Фактуре» не было штатных сотрудников. В 2008 году в офис ворвались и расстреляли пятерых журналистов. Зискина не тронули. С того момента Камал отказался держать в редакции людей. Только засекреченные внештатники. Предположительно еще один корр жил на архипелаге, остальные обитали на материке. Нас не знали в лицо, но узнавали по стилистическому подчерку в текстах. Ну и иногда по голосу сотрудники «Состава 17».
Пошел вдоль Южной и свернул на Тихую, чтобы вернуться к последнему отправлению катера на Утуру. Оставалось двадцать минут, я успевал. Прошел вдоль разноцветных домиков в два этажа свернул на Балтийскую, казалось с той стороны не будет так задувать ветер под джинсы. Западная часть острова всегда как будто продувалась не так сильно.
Я запрыгнул в катер, отдал рулевому всю мелочь из карманов и сел в хвосте, чтобы не привлекать внимание. Море волновалось и ругалось с ветром. Штормило. Салон был теплый и разогретый, поэтому сразу клонило в сон.
– Завтра дождь обещают. – В катере нас было двое: я и капитан. Играл джаз, что удивительно для местных водил. Хороший музыкальный вкус был далеко не у всех. Крис Ботти щекотал, где-то под легкими. Хотелось вдохнуть глубоко его музыку в себя.
– Ну, скорее всего. – Разговаривать не хотелось. Но очень хотелось подпеть ветру, как будто встать на его сторону, чтобы этот скандал между морем и ветром прекратился уже дождем.
В 19.00 катер тронулся с места. Водный транспорт отправлялся всегда по расписанию. Никто никого не ждал. Опоздал – остался на острове. Дальше сам. В последние рейсы людей всегда было мало. Сегодня я был один.
Я закрыл глаза и стал слушать звуки.
Когда мне было тринадцать лет, я стал печатать свои статьи в школьной газете. Мы издавали настоящую печатную. Классный руководитель Михаил Александрович Довнар был человеком строгим, но увлеченным. Он водил нас в театры, на выставки, в свободное от учебы время собирал мальчишек в поход. Девчонок брали редко – жалели.
Однажды мы пошли в поход в леса под Калугой. Долго ехали на электричке с музыкантами, потом на автобусе с бабульками и их тесемками, затем, три километра шли пешком. Так Михаил Александрович проверял нас на прочность. Кто-то уже в электричке начинал ныть, съедая все запасы еды на день, кто-то на втором километре в лесу выбрасывал содержимое рюкзаков. Казалось бы, не важного, но потом все потребности возвращались и приходилось возвращаться обратно на километр, чтобы забирать выброшенное. А мне все это нравилось. В школе у меня был приятель Дэн и мы с ним специально набирали побольше еды, банок с тушенкой и сгущенкой, чтобы тяжелее тащить. Перед отъездом мерялись рюкзаками у кого тяжелее и ставили условие – кто снимет первый, тот проиграл. Трофеев особо не было, ну жвачка или фантики какие-то, а вот азарт был лучшей добычей в этой игре. Я ни разу не проиграл.