Прекрасная славянка
Шрифт:
«Если надо, можно было бы потерпеть эту участь и дальше, только, пожалуй, Елина будет не рада».
С этими мыслями Любава спокойно заснула. Ей снился родной город, отец и братья, которые ковали мечи. Она смеялась вместе с ними и желала им победить.
Любава жалела о том, что она никогда не сможет разделить с ними радость победы. Назад пути нет.
Ночью Сивой еще несколько раз будил Любаву для своих однообразных утех. Боли у нее почти не было, зато появилось жжение между ног и сильная усталость. Неутомимости Сивоя мог бы позавидовать богатырский конь.
Утром, с трудом открыв глаза, Любава изумилась тому, насколько светло было вокруг. Солнце ослепительно играло лучами в цветных стеклах, и шум за окном приветствовал новый день.
Сивоя в комнате не было. Зато на его месте в постели лежало очень изящное украшение, на кожаном шнуре, которое он оставил в подарок. Любава удивилась: «Такие ночи не стоили дорогих подарков. Но хозяину, как известно, виднее».
Поднимаясь с кровати, Любава ощутила ломоту во всем теле, вздохнула и натянула на себя платье. На лавке, возле ковшей с водой, она заметила гребень и с удовольствием расчесала волосы. Не желая собирать их в косу, она утешила себя отсутствием лент и решила, что так выглядит куда лучше.
Сивой появился в доме к обеду. Еду Любаве принесли в комнату, и она боялась выйти в сени, чтобы не встретиться там с Елиной. Что-то говорило ей о том, что с женой хозяина пока лучше не встречаться.
Встреча с женой сотника произошла гораздо позже, чем она предполагала, потому что Сивой задержал свой отъезд.
После того как за копытами сотни коней улеглась пыль, Елина появилась в той комнате, куда поселила рабыню изначально. Опасаясь ее гнева, Любава перебралась туда задолго до того, как хозяин сел в седло. Она не собиралась оставаться в личных рабынях Сивоя, поэтому не стоило раздражать его жену.
Встретившись, две женщины окинули друг друга взглядом. Молоденькая изящная Любава, в том же платье, в котором и была, и высокая, статная, прекрасная в своей зрелости Елина, в драгоценных шелках и накидке, отороченной мехом.
Елина заговорила первой.
— Мы договорились встретиться здесь, чтобы я наградила тебя и помогла бежать. Моей наградой мог бы стать урок, помогающий ладить с мужчинами. Сейчас… учитывая, каких успехов ты достигла с моим мужем… — Елина горько скривила рот. — Что бы ты сказала о таком уроке?
— А можно сделать его покороче? — девушка посмотрела на нее прямо, из последних сил сохраняя самообладание.
Почему-то Любаве казалось очень важным не показать Елине своего страха.
Девушка видела, как ее маленькая победа над Сивоем, полученная только из-за страха за собственную жизнь, сотворила чудеса. Отношение к чужеродной рабыне стало другим не только у прислуги, но даже у столь уверенной в себе Елины.
В ответ на дерзкие слова хозяйка рассмеялась, и напряжение спало. Она позвала девушку в свои покои, удобно устроилась на резном арабском диванчике и с грустью сказала:
— Жаль, что я не родила дочери. Мне будет не хватать тебя, когда ты уедешь. Но именно потому, что ты оказалась так хороша, тебе и стоит уехать. Кстати, — Елина сделала вид, что эта тема ей совсем неинтересна, — как тебе пришелся мой муж?
Любава вздрогнула, как от пощечины, но отвечала на равных, понимая, что, как это ни странно, но, видимо, это и нравилось в ней хозяйке, поэтому не имело смысла ее разочаровывать.
— Я должна отвечать госпоже честно или надо сказать то, что звучит достойно?
— Конечно, честно, — лукаво подзадорила ее Елина.
Любава неуверенно начала, с трудом подбирая слова.
— Сивой Сильный приятный и добрый мужчина, но мое тело не отозвалось желанием на его приход. Говорит ли это о том, что он мне не понравился?
— Нет. — Елина, кажется, даже обрадовалась и уже от души веселилась. — Желание не придет к тебе само, не надо ждать таких подарков. Вызвать его — в твоей власти.
Любава притихла. Елине без труда удавалось показать, «кто в этом доме хозяин». Еще минуту назад казалось, что молодая соперница ловко заткнула за пояс свою предшественницу, но лишь нескольких слов оказалось достаточно, чтобы Любава поняла: уроки, которые могла дать ей Елина, это достаточно щедрая награда.
— Я хочу, чтобы вы уже сегодня меня учили, госпожа, — смиренно склонила голову Любава, но в тоне ее звучала сила.
— Тогда начнем. — Елина скрестила руки и слегка прикрыла глаза, будто бы погружаясь в свои мысли. — Знаешь ли ты в чем сила женщины?
— В молодости, красоте. В хитрости, уме.
— Разве так? Что за дело мужчине до чужого ума — у него есть свой. Я спрашиваю тебя не о том, чем можно привлечь, а о настоящей силе, которая откроет все двери, которая свяжет волю, которая делает из хозяина раба!
Любава опустила глаза. Было что-то такое в ночах, проведенных с Сивоем, о чем говорила госпожа… Что-то, что перевернуло его отношение к рабыне, но что?
— Возможно, я не знаю этого, потому что у меня этой силы нет?
— Эта сила всегда есть, у любой женщины. Это настоящее богатство! Даже если на тебе нет ни одной полотняной нитки — ты богата. Тебе может быть нечем заплатить за ночлег, но всегда будет то, чем можно царски одарить достойного. Многие женщины, впрочем, не думают о размере своего состояния и мелочно платят из него за постой и еду.
Елина открыла глаза и посмотрела на внимательную ученицу. Любава молчала. Она не знала, что сказать.
— Запомни первый урок: этим миром правят мужчины. Научиться управлять мужчинами — значит получить высшую власть из всех возможных для человека. Каждый мужчина ищет храм, где ему одному будут приноситься жертвы, покажи ему, где этот храм, и он пойдет за тобою на край света.
Твое тело это храм, ты жрица храма, мужчина бог. Храм пуст, и жрицы его бедны, если неизвестно, какому богу они служат. Поэтому ты должна найти своего бога и показать ему, где его храм.