Прекрасная толстушка. Книга 2
Шрифт:
— Причем тут Виктор?
— Это была твоя кандидатура.
— И на старуху бывает проруха, — сказала Татьяна.
— Только хорошо бы не за мой счет…
— Слушай, Маня, а ты помнишь Алика?
— Какого?
— К которому мы за грибами в Алабино ездили, когда ты с Принцем в лесу познакомилась?
— Разве такое можно забыть? — усмехнулась я.
— Он еще не женат…
— На тебе, Боже, что нам негоже, — сказала я.
— И чем тебе Алик не нравится?
—
На это ей возразить было нечего.
— И что же ты собираешься делать?
— Подожду пока, а потом действительно поеду или в Куяльник, или в Саки…
— А может, тебе сперва поехать, а потом подождать? — спросила Татьяна.
— Я посоветуюсь с Ольгой Николаевной, а потом решу, как быть. Но все это очень некстати. Мы с Надеждой Ивановной расширяться задумали и нахватали заказов выше головы…
Ольга Николаевна была, если вы помните, заведующей гинекологическим отделением во Второй градской больнице, где мне сделали тот проклятый аборт, после которого я чуть не загнулась…
Так прошла еще неделя. Каждое утро Татьяна мне звонила и спрашивала:
— Ну и где твои месячные?
— Где, где… Сама знаешь где! — раздраженно отвечала я.
— Надо что-то делать! — твердила Татьяна. — Это не шутки. Что-то у тебя не так… Хочешь опять с воспалением свалиться?
— Не каркай, — обрывала ее я.
На пятой неделе задержки я позвонила Ольге Николаевне. Она оказалась в отпуске.
— Иди в свою консультацию, — сказала Татьяна, когда я ей пожаловалась на судьбу.
— Ну и что это даст? Мне скажут, что у меня дисфункция. Я знаю, что у меня дисфункция. Мне скажут, что мне нужно грязелечение. Я знаю, что мне нужно грязелечение. Мне нужен врач, который наблюдает меня постоянно, который может определить динамику болезни.
— Иди в районную консультацию, — упрямо повторила Татьяна.
— У тебя тяжелый характер. Там у меня даже истории болезни нет.
— Иди в консультацию…
Я пошла в консультацию. Только для того чтобы доставить удовольствие Татьяне. Там очень удивились, узнав о моем существовании. По их разумению, я должна была у них появиться лет десять назад.
Молодая врачиха, не старше меня, посмотрела меня, раз решила мне одеться, сняла перчатки, что-то глубокомысленно написала на листочке и протянула его мне.
— Что это?
— Направление на анализы. Получите результаты анализов и приходите. А так я пока ничего сказать не могу… Может, и действительно у вас дисфункция, хотя… Нет, ничего пока не могу сказать.
— Я так и думала… — не удержалась от реплики
— Что вы так и думали? — насторожилась врачиха…
— Что придется сдавать анализы… — сказала я.
Странно устроены эти врачи. Я ей минут двадцать наизусть рассказывала историю моей болезни, называла фамилию Ольги Николаевны, которую она прекрасно знала, так как та вела у них в институте гинекологию, и все равно, все выслушав и записав, она направила меня на анализы…
На следующее утро я добросовестно сдала анализы. Это было в субботу. А в понедельник я пришла на прием к врачихе. Кстати, ее звали, как следовало из таблички на двери, Роза Андреевна.
Когда я, отсидев положенную очередь, вошла к ней в кабинет, она встретила меня озабоченным взглядом и, даже не предложив присесть, попросила раздеться…
Осматривала она меня дольше, чем в прошлый раз. Я вообще-то не очень люблю эту процедуру, а тут у меня даже сердце защемило от тяжелого предчувствия. Значит, действительно плохи мои дела, решила я.
Когда я оделась, она пригласила меня присесть к своему рабочему столу и, нервно покрутив авторучку, наконец сообщила:
— У вас, Мария Львовна, восьмая неделя беременности…
Я бы это могла сказать и в прошлый раз, но вы мне заморочили голову своим бесплодием и своей дисфункцией…
— Так что — мне через месяц рожать? — ничего не соображая, спросила я.
— У вас не восемь месяцев, а восемь недель. А рожать, если все будет хорошо, вам придется через семь месяцев…
Мы некоторое время посидели молча… В голове у меня был полный сумбур, мысли мелькали с такой скоростью, что я не могла из себя извлечь ни одного слова. Но вдруг меня точно ледяной водой окатили.
— Роза Андреевна, — сказала я, взяв ее за руку и глядя ей в глаза, — вы представляете, что будет со мной, если это окажется ошибкой?
Она положила свою руку поверх моей, слегка сжала и ободряюще улыбнулась:
— Я думала об этом перед тем, как сказать вам о беременности. Я отвечаю за свои слова… Теперь все зависит от нас… Мы не должны потерять этого ребенка.
— Девочку! — сказала я.
— Хорошо, — сказала Роза Андреевна, — пусть будет девочка.
Прямо из консультации я пошла к Татьяне.
— А кто тебя, дуру, послал в консультацию?!!! — завопила она и повисла у меня на шее.
Я осторожно разжала ее руки.
— Полегче, полегче, а то рожу раньше времени…
— Да ты что, ты знаешь, какой он сейчас? — замахала на меня руками Татьяна.
— Не он, а она. Девочка.