Прекрасность жизни
Шрифт:
Вот и дождался. Однажды случилась весна. Снег, пластами лежавший на отрогах Саян, весь растаял и стал сильно катиться вниз, сметая все на своем прямом пути.
Живодер тогда вышел на бугорок и видит - его простор уже целиком в воде, а мутные волны плещут, махая предметами: чемоданами, щепками, досками и домами. И подбираются волны к бедной личной собственности живодера салотопке, землянке и бане из горбыля.
Живодер тут сразу рухнул на родную землю бугорка. Рухнул и завыл:
Меня, несчастного, давно ждала могила,
Пущай разверзнется земля, которая меня родила,
И в ней я, б..., как сука потону,
И чем скорее - тем лучше,
И не хотел, когда поток приблизился, шевельнуть даже пальцем левой ноги, но тут появилась спасательная моторка и спасла его, доставив в районную больницу на сборный пункт.
Там живодер обсушился и немного пришел в себя от поданного ему небольшого количества водки.
– Где моя баня?
– тихо спросил он.- Ее уже всю унесло?
А получив утвердительный ответ, уже больше ничем не интересовался. Завернулся в серое казенное одеяло и так лежал, слабо глядя в больничное пространство.
Выписавшись через долгое время, он не знал, куда ему идти, и отправился на бугорок.
Живодер брел по колено в иле и никак не мог узнать родных мест, обезображенных несчастьем. Черные сухие сучья рвали его ватную одежду. Рыбы стукались о кирзовые сапоги и шныряли от ног, как лягушки. А бугорка все не было. На вроде бы старом месте бугорка стоял добротный деревянный дом с дверями. На одной двери висела вывеска "Мужское отделение", а на другой двери никакой вывески не было.
Живодер сунулся в выбитое окошко и увидел в полутьме бетонные лавки, тазы и фанерные шкапчики, запирающиеся на простой замок.
Не веря своему зрению, он стал обходить строение и упал в яму, которая была не что иное, а его бывшая землянка. Живодеру стало несомненно - к нему сама собой приплыла райцентровская баня.
Расследовать чудо явились на "газике" сам Руковишников, его зам по фамилии Козел и молодой человек в пиджаке, про которого шли слухи, будто он далеко пойдет.
Живодер с такими важными персонами беседовал первый раз, отчего сильно оробел и стал глубоко кланяться.
Однако никто ему не дал никакого упрека, а Рукавишников даже захохотал, водя крупной головой:
– Надо же - бывают совпадения. Говорят, у тебя тут тоже баня стояла? Ты ее, случаем, не застраховал?
– Чего там страховать-то, три доски,- почтительно отвечал живодер.
Рукавишников все хохотал. Козел криво глядел на измаранные сапоги. Молодой человек все что-то чертил в блокнотике. И объявил, хотя никто об этом не спрашивал:
– Да, Виктор Симонович, экономически совершенно нерентабельно тащить эту махину назад.
– Вот и хорошо,- обрадовался Рукавишников.- А то Емельян меня все шпыняет в районной газете, что пора строить баню новую, кирпичную, по последнему слову, так сказать. Вот заодно и построим...
– Везет тебе, чертяка! Ну что же - владей!
– все хохотал Рукавишников, а потом вдруг глянул на мрачного Козла, сам посерьезнел и строго сказал: - Но - смотри!
А куда смотреть - не сказал. Живодер и стал смотреть им вслед.
Потому что они уже давно сели в "газик", где уже давно скучал шофер, читая книгу "Королева Марго" французского писателя Дюма.
Сели в "газик" и уехали, а живодер молча смотрел им вслед.
Потом он раскрыл рот и запел, но это была уже совсем другая песня светлая, новая:
Наладил мне счастье несчастный поток.
Он баню с райцентра мне вновь приволок.
Теперь я устрою в ней много культуры
И, может, помилую песии шкуры.
Так в жизни живодера началась новая радостная полоса. Вскоре он удачно женился на женщине. Молодые благоустроили "Мужское отделение", где и живут теперь в счастье, любви и согласии.
И собак живодер действительно нынче не ловит. Нынче он ловит сусликов, которые, по мнению, вредят сельскохозяйственной земле, а их жир благородно приносит исцеление людям, страдающим легочными заболеваниями.
А все потому, что мало нынче стало в селениях собак! Они все, наверное, убежали в большие города, и, что там делают,- неизвестно. Сусликов тоже жалко.
Литература социалистического реализма при единстве метода отличается стилевым разнообразием. Развивая формы традиционного реализма, документальный и очерковый жанр, наша литература никогда не сторонилась фантазии, праздничного вымысла, юмористических и сатирических красок. К сожалению, среди нового поколения молодых писателей лишь единицы пробуют свои силы в так называемых условных жанрах. Слабо развивается молодая драматургия и особенно современная сатирическая комедия. "Все жанры хороши, кроме скучного" - этот старый вольтеровский девиз нелишне напомнить в сегодняшнем разговоре, ибо кому, как не молодежи, должно быть свойственно чувство новаторства, творческой дерзости, стремления обогатить палитру нашей литературы свежими красками.
Литератор
Прежде всего, Москва останется Москвой. Столица СССР сохранит все черты, делающие этот город неповторимым. Напрасны опасения тех, кто боится, что в процессе реконструкции Москва потеряет свое лицо. ...> Прессу Запада буквально захлестывают пророчества грядущих кризисов и катаклизмов "глобальной урбанизации", враждебной человеку, жестокой, антигуманной. Страхи не беспочвенны: они основываются на опыте стихийного развития капиталистических городов-спрутов. На этом фоне Москва демонстрирует оптимизм и уверенность, присущие всему нашему плановому, социалистическому обществу. ...> Жизнь в Москве не будет отягощена теми отрицательными явлениями, что свойственны крупнейшим городам Запада. Не отрываясь от реальности, учитывая определенный уровень развития техники и экономические возможности, Генеральный план предусматривает максимально благоприятные условия для жизни людей. У москвича 1990 года, не говоря уже о 2000 годе, не будет транспортных проблем, не будет сложностей с организацией досуга...
Беседа спец. корреспондента "ЛГ" А. Санина с народным архитектором СССР,
главным архитектором Москвы М. Посохиным
На фоне поверхностной болтовни многих журналистов о "хиппи во Христе" резко выделяется статья поэта Джона Нолэна из Нового Орлеана, напечатанная в журнале "Рэмпартс". Называется она "Иисус прямо сейчас: помои и святая вода".
Николай ГРИБАЧЕВ
Недостаточно глубоко анализируются процессы развития советской литературы и искусства, взаимообогащения и сближения культур социалистических наций. Многие статьи, обзоры, рецензии носят поверхностный характер, отличаются невысоким философским и эстетическим уровнем, свидетельствуют о неумении соотносить явления искусства с жизнью. До сих пор в критике проявляются примиренческое отношение к идейному и художественному браку, субъективизм, приятельские и групповые пристрастия. Иногда публикуются и такие материалы, в которых дается неверная картина истории советского и дореволюционного искусства, предвзято оцениваются отдельные художники и произведения.