Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание
Шрифт:
В своем понимании монашеской жизни в целом Симеон также очень близко следует Студиту. Оба считают монашество отречением от себя, которое состоит в умерщвлении своей воли, добровольном лишении всякого имущества, отречении от родных и друзей, странничестве, смирении и воздержании. Разумеется, Симеон гораздо полнее развивает все эти темы — просто в силу большего объема своего литературного наследия. Тем не менее небесполезно привести здесь еще некоторые наиболее прямые параллели между учениями Студита и Симеона.
В то время как Студит говорит о полном умерщвлении своей воли как об удалении от мира [615] , Симеон строит на этом изречении целое учение о»животворной мертвости»(< ). Процитировав Студита дословно, Симеон продолжает:
О блаженный голос, скорее же, [блаженная] душа, удостоившаяся сделаться такой и отрешиться от всего мира! К таковым говорит Владыка Христос: вы не от мира, но Я избрал вас от мира (Ин. 15:19)… Итак, если ты, брат, не [захочешь] смиряться и подчиняться, переносить скорби, бесчестия, унижения и поругания… то как, скажи, сделаешься чуждым своей воле? [616] .
615
Слово
616
Cat. 6, 273–283
Симеон затем призывает своих слушателей подражать его духовному отцу; если же они считают его»безумным», пусть подражают Самому Христу [617] Согласно Симеону,«животворная мертвость»является добровольной смертью через отречение от своей воли: без этого невозможно войти в Царство Небесное [618] .
Студит рассматривает лишение всякого имущества через раздачу его бедным как необходимое условие монашеской жизни [619] ; он также предлагает монаху, когда тот стирает плащ, просить одежду взаймы у другого монаха,«подобно нищему и страннику» [620] . Симеон говорит, что монах должен принести все, что имеет, духовному отцу и более не касаться этого, ибо с самого начала своего монашества он должен»быть и слыть нищим и странником» [621] . Симеон идет еще дальше и призывает всех христиан, а не только монахов, раздавать имения и становиться нищими:
617
Cat. 6, 300–301
618
Eth. 11, 52–60
619
Слово аскетическое, 2
620
Слово аскетическое, 15
621
Сар. 1, 24–25
Кто относится к ближнему, как к самому себе (Лк. 10:27), не позволяет себе иметь больше, чем ближний; если же имеет, а не раздает без зависти, пока сам не станет нищим… то не является исполнившим заповедь Владыки [622] .
Стоит вспомнить, что Симеон не только призывал раздавать имущество, но и сам осуществил этот идеал на практике, отказавшись при вступлении в Студийский монастырь от семейного наследства [623] .
622
Сар. 3, 98. Было бы интересно узнать, что побудило А. Каждана проигнорировать этот текст и прийти к ложному заключению о том, что Симеон якобы скептически относился к милостыне:«можно быть или не быть милостивым: это не приближает человека к спасению». См. Каждой. Замечания, 13. Ср. Kazhdan. Symeon (ODByz 3, 1987]; Kazhdan — Epstein. Change. 91–92
623
Ср. Житие 9, 1–2. Однако нет свидетельств о том, чтобы Симеон когда-либо нищенствовал в буквальном смысле. Напротив, Никита упоминает книги, одежду и»прочие вещи», принадлежавшие Симеону: Житие 97, 13–21
Студит говорил о том, что монаху необходимо отречься от родных и друзей и забыть всех, кого любил; родных должен заменить один лишь духовный отец и Бог [624] . Симеон последовал этому совету на деле, когда отверг увещания своего отца не спешить удаляться в монастырь [625] ; он также многократно возвращался к этой теме в своих сочинения. В»Главах»он таким образом суммирует взгляды Студита по этому вопросу:
Те, кто в чем-либо предпочитают своих родителей заповеди Божией, не приобрели веры во Христа… Отречение от мира и совершенное удаление, сопровождаемое отчуждением от всех житейских вещей, обычаев, мнений и лиц, отрицанием тела и воли, в короткое время станет источником огромной пользы для того, кто так горячо оставил мир… Видя скорбь о тебе родителей, братьев и друзей, смейся над демоном, разными способами подбрасывающим тебе все это. Но удались со страхом и со многим усердием умоляй прилежно Бога, чтобы тебе достичь гавани доброго [духовного] отца [626] .
624
Слово аскетическое, 1–2; 4.
625
Житие 8, 1–20
626
Сар. 1, 12–17.
В 7–м Огласительном Слове Симеон сравнивает привязанность к родным с петлей, которую диавол накидывает на шею монаха и при посредстве которой тащит его в бездну уныния [627] .
Симеон развивает учение о странничестве, которое он понимает как»распятие для мира»(Гал. 6:14) и»желание быть с одним Богом и ангелами и вовсе не возвращаться к чему-либо человеческому» [628] . Вслед за Студитом, который советовал монаху не ходить ни к кому в келлию, кроме игумена [629] , Симеон пишет:«Храни молчание и от всех устраняйся, в чем заключается истинное странничество… И не входи ни к кому в келлию, кроме отца твоего по Богу, если только не будешь послан настоятелем или благочинным обители». [630] Отметим, что Симеон здесь упоминает и настоятеля, и духовного отца, — что отражает опыт его жизни в Студийской обители, — в то время как Симеон Студит скорее отождествляет настоятеля с духовным отцом.
627
Cat. 7, 59–64.
628
Сар. 1, 96
629
Слово
630
Cat. 26, 77–81
Тема смирения, намеченная Студитом, получает развитие у Симеона. Приведя слова своего духовного отца о том, что монаху следует быть как бы вовсе не существующим [631] , Симеон далее восклицает (как он делает и в других местах, когда цитирует Студита):«О блаженные глаголы, которыми возвещается его сверхчеловеческий, ангельский образ жизни!» [632] Симеон говорит о смирении как подражании Христу, Который смирил Себя, когда Его обвиняли, будто в Нем бес, будто Он обманщик, любит есть и пить вино (Мф. 27:63; Ин. 7:20; Мф. 11:19).«То же и блаженный отец наш, я говорю о святом Симеоне, слышал ради нас, скорее же, из-за нас», — говорит ученик об учителе [633] . Предельное смирение и сораспятие Христу есть ничто иное как»животворная мертвость», через которую человек становится соучастником славы Христовой [634] .
631
Слово аскетическое, 19
632
Cat. 6, 178–180
633
Cat. 6, 301–308
634
Cat. 6, 342–368
Можно заметить незначительные расхождения между Симеоном и Студитом в отношении некоторых деталей подвижничества. Как указывает Х. Тернер, Студит настаивает, что в храм надо приходить первым, а уходить из него последним [635] , тогда как Симеон поучает не выходить из храма ранее отпуста (то есть не обязательно последним) [636] . Есть разница между чином всенощного бдения у Студита [637] и правилом вечерней молитвы [638] у Симеона; впрочем, поскольку речь идет о разных предметах, сходства ожидать и не приходится. Нам, во всяком случае, не кажется, что подобные различия дают достаточно оснований говорить о»независимости»Симеона от своего духовного отца [639] . Разумеется, у Симеона мы находим многие аскетические темы, к которым вовсе не обращался Студит в своем»Слове аскетическом»; очевидно также, что к темам, затронутым Студитом, Симеон прибавляет весьма многое. Однако никому не известно, сколь широкий круг аскетических тем мог обсуждаться Студи–том в устных беседах, а также в тех сочинениях, которые до нас не дошли. Как бы там ни было, зависимость Симеона от Студита для нас вполне очевидна.
635
Слово аскетическое, 17.
636
Turner. Fatherhood, 159; ср. Cat. 26, 60–62
637
Слово аскетическое, 24
638
Cat. 26, 272–285.
639
Turner. Fatherhood, 158
6. Сравнительный анализ мистицизма преподобных Симеона Студита и Симеона Нового Богослова
Эта зависимость станет еще более явной, когда мы сравним высказывания Студита на мистические темы с мыслями его великого ученика на те же темы.«Слово аскетическое»убедительно подтверждает приведенное нами ранее свидетельство Симеона о том, что его духовный отец был мистиком с глубоким личным опытом богообщения. В»Слове»нет последовательной и стройной мистической доктрины; Студит ограничивается отдельными замечаниями, однако их вполне достаточно для того, чтобы утверждать, что он был непосредственным предшественником Симеона в наиболее значительных аспектах мистицизма последнего. Ниже мы приводим эти замечания вместе с параллельными местами из творений Симеона Нового Богослова [640] .
640
Параллелей с другими авторами мы здесь приводить не будем, поскольку подробное рассмотрение основных мистических тем оставлено нами до Главы IX.
В одной из глав»Слова аскетического»Студит пишет:
Считай себя самым грешным из всех людей. Ибо когда такая мысль укоренится в тебе, тогда зарождается в разуме некое озарение, подобное лучу. И чем больше ищешь его, со многим вниманием и неразвлекаемым разумом, с трудом многим и слезами, тем ярче оно является; являясь же, оно бывает возлюблено [тобою]; будучи возлюблено, оно очищает; очищая, делает боговидным [641] , просвещая и научая отличать хорошее от плохого. Впрочем, брат, много требуется труда, с Божией [помощью], чтобы [это сияние] полностью вселилось в душу твою и осветило ее, как луна [освещает] ночной мрак [642] .
641
Симеон Студит пользуется выражениями Григория Богослова. Ср., в частности, Григорий. Слово 39, 8:«Где страх, там соблюдение заповедей, а где соблюдение заповедей, там очищение плоти — этого облака, помрачающего душу и не позволяющего ей чисто видеть Божественный луч; где же очищение, там озарение…«Ср. Его же. Слово 38, 7:«[Бог] с такой же быстротой озаряет наш ум, если он очищен, с какой летящая молния озаряет взор. Мне кажется, что это для того, чтобы постигаемым привлекать к себе… а непостижимым приводить в удивление, через удивление же возбуждать большее желание, через желание очищать, а через очищение делать богоподобными».
642
Слово аскетическое, 20