Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Алфеев Иларион

Второе значение термина несет положительный заряд: как»изумление»или»удивление». Многие христианские писатели связывают его с особым мистическим состоянием, называемым»восхищением в Боге»: это состояние характеризуется выходом ума из тела и другими психофизическими явлениями. Экстаз в разных формах существовал во многих религиях: он встречался и в древней Греции, и в древнем Израиле [1382] .

Ранней Церкви были известны многие примеры мистического экстаза. Экстаз Петра описан в Деян. 10:10 (ср. 22:17 и далее), экстаз Павла — во 2 Кор. 12:2–4. В последнем случае термин отсутствует: Павел говорит о человеке,«восхищенном» до третьего неба и не знавшем, находится ли он в теле или вне тела. Автор Апокалипсиса, говоря о своих экстатических состояниях, употребляет библейское выражение»быть в Духе «(см. Апок. 1:10; 4:2; 17:3; 21:10). В ранней Церкви экстаз часто сопровождался глоссолалией (говорением на языках), как случилось в Пятидесятницу (см. Деян. 2:4).

1382

об экстазе в нехристианских религиях и в Ветхом Завете см. статью»Extase»в DSp 4, 2045–2083

Описания экстаза очень часто встречаются в агиографической литературе [1383] . Жизнеописатель Антония Великого сообщает, что тот»однажды, сидя и занимаясь рукоделием, впал как бы в экстаз» [1384] ;

в другой раз, во время молитвы девятого часа, он»ощутил в себе, что восхищен разумом»(fio– ) [1385] . Об авве Виссарионе (IV век) сообщается, что он сорок дней пребыл в состоянии экстаза [1386] . Авву Силуана многократно заставали в состоянии экстаза [1387] . Авва Пимен в состоянии исступления, как передают, был на том месте, где»при Кресте стояла Богоматерь Мария и плакала» [1388] . Об авве Исидоре говорится, что его охватывало состояние изумления во время общей трапезы [1389] . В некоторых агиографических памятниках упоминания об экстазе встречаются столь часто, что почти все положительные персонажи повествования постоянно впадают в это состояние; например, в»Житии св. Симеона Столпника»упоминается более пятнадцати случаев экстаза: самого Симеона [1390] , его матери, Марфы [1391] , архимандрита Иоанна [1392] , Конона [1393] , Феосевии [1394] , и целой толпы людей [1395] .

1383

Ср. Guillaumont. Origines, 138–144

1384

Афанасий Александрийский. Житие преп. Антония, 82, 4 [344–346].

1385

Там же, 65, 2 [304].

1386

См. Изречения пустынных отцов. Виссарион, 4 [140 В].

1387

Изречения пустынных отцов. Силуан, 2 [408 CD]; 3 [409 А]; 12 [412 С].

1388

Изречения пустынных отцов. Пимен, 144 [357 В].

1389

Палладий. Лавсаик, 1 [18].

1390

См. Житие св. Симеона Столпника, 57, 28 [51]; 71, 9 [61]; 103, 1 [80]; 123, 32 [104]; 134, 1 [126]; 186, 25 [165]; 210, 1 [180].

1391

Там же, 129, 63 и далее [118].

1392

Там же, 13, 3 [12].

1393

Там же, 129,3 [116].

1394

Там же, 243, 8 [217].

1395

Там же, 14, 29 [13]; 144, 25 [132]; 171, 38 [154]; 237, 24 [214]. Последний случай, наряду с Деян. 2:4, показывает, что экстаз может быть массовым явлением

Среди византийских богословов Григорий Нисский был, пожалуй, первым, кто обратил особое внимание на; феномен экстаза. У Григория экстатическое состояние часто описывается в таких выражениях, как»трезвое опьянение»,«бодрственный сон»,«головокружение»,«бесстрастная любовь»,«возвышение»,«восхищение»и»устремление вперед». Говоря об экстатических состояниях, Григорий часто использует библейский образ Моисея, восходящего в»Божественный мрак»на гору Синай (Моисей традиционно считается образцом истинного тайнозрителя), а также любовные образы из Песни Песней [1396] .

1396

См. статью Ж–Даниелу в DSp 2, 1872–1885. Ср. Dani'elou. Platonisme, 274–326 (концепция»экстатической любви»у Григория).

Дионисий Ареопагит, говоря об экстазе, терминологически зависит от неоплатоников в использовании апофатических выражений и от Григория Нисского в своем символизме мрака. В богословии Дионисия экстаз глубоко связан с темой любви к Богу; Дионисий говорит о внезапном восхищении к Богу, при котором исчезает всякое дискурсивное мышление, о единении с Богом, наивысшем созерцании и сверхразумном»знании» [1397] .

Максиму Исповеднику известны высшие состояния ума, когда он»восхищен Божественным знанием и выходит вне [себя]«[ [1398] , восходит к Богу, становится чужд всему [1399] и получает»непрестанное наслаждение Божественной красотой» [1400] . В целом Максим продолжает ареопагитское учение об экстазе, привнося в него некоторые идеи Евагрия: как показывает П. Шервуд, Максим понимает под экстазом осуществление в человеке образа и подобия Божиих, а также всецелое единение человека с Богом, являющееся плодом преображения человека Божественной благодатью и равнозначное обожению [1401] .

1397

См. DSp 2, 1885–1911

1398

О любви, 1, 12 [54].

1399

Там же, 1, 11 [52].

1400

Там же, 1, 19 [56]. Ср. Главы богословские, 1, 81 [116 В], ум превосходит самого себя и устанавливается в молчании, которое превыше всякого рассуждения. Ср. Там же, 2, 59 [1149 С]: человек охвачен мистическим созерцанием

1401

Sherwood. Ambigua, 153. Учение Максима об экстазе см.: Там же, 124–154; V"olker. Maximus, 351–365; Thunberg. Microcosm, 448–451

Об экстатических состояниях часто говорит автор»Духовных бесед». Вот одно из его описаний экстаза:

[Бывает, что] входит некто преклонить колено, и сердце наполняется Божественной энергией, и радуется душа с Господом, как невеста с женихом… А случается, что в течение всего дня занятый [чем-нибудь] на один час отдается молитве, и с великой сладостью восхищается в молитву внутренний человек его, в беспредельную глубину века того, так что всецело устремляется туда парящий и восхищенный ум.

На это время происходит в помыслах забвение о земном мудровании, потому что помыслы насыщены и пленены Божественными и небесными, бесконечными и непостижимыми реальностями, и чем-то чудным, что для человеческих уст выразить невозможно, так что в тот час молится [человек] и говорит:«О, если бы душа отошла вместе с молитвой!«…Кроме того, посредством света являлось некоторым знамение Креста… Иногда же человек во время молитвы словно приходил в исступление … Иногда [являлось ему] как бы некое световидное одеяние… В другое же время тот свет, явившись в сердце, открывал более внутренний, глубокий и сокровенный свет, так что человек, всецело поглощенный той сладостью и тем созерцанием, не владел собою, но был как безумный и варвар для мира сего из-за преизобильной любви и сладости и из-за [явленных ему] сокровенных тайн… [1402]

1402

Макарий Египетский. Духовные беседы, 8, 1–3 [76–79].

В этом тексте мы имеем описание нескольких различных типов экстаза. Иногда речь идет о некоем особом молитвенном вдохновении; иногда — о видении Божественного света; иногда — о каком-либо другом мистическом видении. Однако для всех упомянутых видов экстаза характерны некоторые общие черты: потеря самосознания, полное отрешение от мира, несказанная сладость и ликование, возрастание в человеке любви к Богу.

У Исаака Сирина также можно найти описания экстаза [1403] . Следует отметить, что сирийский язык не знает термина, который прямо соответствовал бы греческому : в оригинальном тексте Исаака слова temha или tehra (оба можно перевести как»изумление»), а также другие их синонимы, служат весьма приблизительными эквивалентами [1404] . В греческой же версии Исаака термин встречается многократно. В одном из описаний мистического»изумления»Исаак упоминает сопровождающие его физические явления:

1403

Ср. Brock. Isaac, 83ff

1404

Ср. О совершенстве духовном, 5 [73], 17 [139], 22 [166]. О сирийской терминологии экстаза (в частности, у Иоанна Дальятского) см.: Beulay. Enseignement, 397ff

Нередко бывает, что человек преклонил колена в молитве, и руки его воздеты к небесам, лицо устремлено на Крест Христов, и все помыслы свои собирает он воедино в молитве к Богу, и в то время, как человек молится Богу со слезами и умилением, в тот самый час вдруг внезапно начинает бить в сердце его источник, изливающий наслаждение; члены его ослабевают, глаза закрываются, лицо приникает к земле, и помыслы его изменяются, так что он не может делать поклонов от радости, возбуждающейся во всем теле его [1405] .

1405

Слова подвижнические, 23 [102] = О совершенстве духовном, 4 [58].

Исаак называет это состояние»духовным опьянением»и сравнивает его с безумием [1406] . Как видим, описания экстаза у Макария и у Исаака имеют много сходных деталей: оба говорят, что он наступает внезапно во время молитвы с поклонами, что ему сопутствует духовная сладость, что он охватывает не только душу, но и тело; оба автора подчеркивают его иррациональный характер.

Говоря об экстатических видениях, Исаак ссылается на опыт древних святых:

Ибо видим святого Антония стоящим на молитве девятого часа и ощутившим вознесение ума своего [1407] . И другой из отцов, с воздетыми руками стоя на молитве, приходил в восхищение на четыре дня. И многие другие во время такой молитвы бывали пленены сильной памятью о Боге и великой любовью к Нему и приходили в восхищение [1408] .

1406

Слова подвижнические, 23 [103] = О совершенстве духовном, 4 [59]. Ср. выражение»мысленное опьянение»в Словах подвижнических, 32 [140] = О совершенстве духовном, 22 [174].

1407

Ср. Афанасий Александрийский. Житие преп. Антония, 65, 2 (см. цитату выше).

1408

Слова подвижнические, 85 [348] - О совершенстве духовном, 35 [261].

В другом месте, говоря о том, что молитва прекращается, когда ум погружается в экстаз, Исаак подтверждает свое высказывание двумя определениями из»Размышлений»Евагрия, которые мы уже приводили (в греческой версии Исаака оба они приписаны Григорию Богослову) [1409] . И ссылка на опыт святых, и цитаты из святоотеческих источников указывают на то, что Исаак хотел подтвердить учение об экстазе, основанное на собственном опыте, положительными оценками из Предания [1410] .

1409

Слова подвижнические, 32 140] = О совершенстве духовном, 22 [174]. Ср. Евагрий. Размышления, 17 и 3 (цитаты см. выше, в разделе о Божественном свете).

1410

Учение Исаака Сирина об»изумлении»(экстазе) и об»опьянении»любовью Божией подробно рассмотрено нами в другом месте: см. Иларион (Алфеев), иеромонах. Мир Исаака Сирина, 251–265

Но вернемся к Симеону Новому Богослову. Читая его творения, мы видим, что он очень часто упоминает и считает этот термин синонимом («восхищения в Боге») и («изменения») [1411] . На протяжение всей жизни Симеон периодически переживал экстатические состояния. Первое его видение света, описанное в 22–м Огласительном Слове, сопровождалось потерей самосознания, слезами, изумлением и другими явлениями, которые можно охарактеризовать как экстатические [1412] . В описании другого видения в 16–м Огласительном Слове налицо множество признаков экстаза. Здесь Симеон говорит, что уже прежде видения он сидел за ужином со своим старцем и»был словно в экстазе», горя желанием соединиться с Богом [1413] . Само же видение описывается следующим образом:

1411

Ср. Eth. l, 12, 323–328, где все три термина употребляются в качестве синонимов. Ср. также Hymn 18, 63: («восхищает в экстазе»). В отличие от своего духовного отца, Симеон не пользуется термином в его отрицательном значении («безумие»).

1412

Cat. 22, 88–112 (см. цитату во Введении). Никита описывает это видение Симеона как экстатическое: см. Житие 5, 20 .

1413

Cat. 16,43–44