Преследуя Аделайн
Шрифт:
Даже они не ответят мне.
К черту. Я иду спать.
Я взбегаю по лестнице, выключаю телевизор и забираюсь обратно в кровать, подключаю телефон к зарядному устройству, а затем накидываю одеяло на голову.
Здесь, под кроватью, монстры меня не достанут. Я в безопасности. Неприкосновенна.
Я игнорирую пульсацию между ног и закрываю глаза, желая уснуть.
И несмотря на беспорядочные мысли, проносящиеся в голове, мне удается погрузиться в беспокойный сон. Я ворочаюсь и ворочаюсь, одеяло согревает мое тело, но мое подсознание
Где-то посреди ночи я чувствую, когда шершавая плоть скользит по моим рукам. Мое подсознание медленно начинает отходить от моих снов, но ощущение такое, будто я нахожусь под тяжелым туманом.
Что-то шершавое скользит по одному запястью, заставляя меня еще больше погрузиться в сознание. Когда я чувствую, как грубая текстура затягивается вокруг другого запястья, я наконец-то начинаю возвращаться в реальность. Окружающая обстановка наплывает на меня, и даже в полусонном состоянии я понимаю, что что-то не так.
Мое лицо напряжено, а тело обнажено.
Я чувствую, как одеяло сползает по моей груди, по животу и бедрам. Когда прохладный воздух оседает, стягивая мои соски в острые бутоны, я резко просыпаюсь.
Мои глаза широко раскрываются, а дыхание застревает в горле, когда я вижу темную фигуру, устроившуюся между моих ног. Сразу же я впадаю в панику. Сердце бешено колотится, адреналин зашкаливает.
Я хочу закричать, но что-то сжимает мой рот. Мои глаза округляются, когда я понимаю, что мой рот заклеен скотчем.
Сразу несколько осознаний обрушиваются на меня. Мои руки подняты вверх и привязаны толстыми веревками к изголовью кровати. Я дергаюсь, отчаянно пытаясь вытащить запястья из петель, но безуспешно.
Я изо всех сил сопротивляюсь, но мое тело может двигаться только так. Толстые бедра крепко держат меня, а мой преследователь возвышается надо мной, его лицо скрыто тенью.
Я продолжаю бороться с веревкой, но добиваюсь лишь того, что натираю кожу.
— Что я тебе говорил, маленькая мышка? — спрашивает он, его глубокий голос едва превышает шепот. Я даже не обращаю на него внимания, мой панический взгляд приклеен к веревкам, которые делают меня совершенно беспомощной.
К черту то, что он мне сказал.
— Отпусти меня! — кричу я под лентой, но слова звучат приглушенно и неразличимо.
Он кладет руки мне на бедра и грубо прижимает меня к кровати. Электрические разряды пробегают от его кожи к моей, и от этого ощущения я дрожу под его мозолистыми руками.
Паника посылает мой разум в полный штопор. Я больше не могу мыслить рационально. Мое тело переходит в режим выживания, и я изо всех сил сопротивляюсь его захвату.
Но это бесполезно. Он слишком большой. Слишком тяжелый. Слишком, блядь, внушительный.
Я кричу от разочарования, пытаясь оттолкнуть его. Он смеется над моей попыткой, и от его внушительного звука веселья у меня по позвоночнику пробегает лед.
Я не двигаюсь, пыхтя и отдуваясь
Не то чтобы я особенно хотела видеть его лицо. Это проклятое оружие.
Он аккуратно убирает пряди с моего лица, в его прикосновении чувствуется нежность.
— Удивительно, что ты еще не поняла, что я всегда выполняю свои угрозы, — шепчет он.
— Блядь. Отвали! — кричу я, как можно четче выговаривая слова под скотчем. Они приглушены, но он все равно услышал мои слова громко и четко.
Он грубо берет мое лицо в руку и прижимает свое лицо к моему. Мятное дыхание и нотки дыма омывают меня.
— Продолжай злить меня, Аделайн. Мне нравится причинять тебе боль. Твой плач — музыка для моих ушей.
Я борюсь с ним, приглушенные ругательства вылетают из моего заклеенного рта.
Еще одна усмешка достигает моих ушей.
— Ты была очень плохой девочкой, маленькая мышка, — произносит он, его глубокий тенор вибрирует в горле. — И мне нравится показывать тебе, что случается с плохими девочками.
Пот выступает на моей линии волос и стекает по спине. Я все еще в панике — буквально трясусь от страха.
Но я понятия не имею, как, черт возьми, мне от него убежать. Слезы наворачиваются на глаза, когда я понимаю, что не смогу.
Его прежние слова пробиваются сквозь панику. Ты не сможешь убежать от меня.
Его мозолистые пальцы поднимают мою футболку, обнажая черные кружевные трусики и плоский живот. Я не вижу их, но чувствую, как его глаза пожирают меня. Он продолжает поднимать футболку, пока мои груди не оказываются обнаженными.
Я слышу резкий вдох, выдающий его желание. Мои соски сжаты в твердые пики. Но задница растрескалась, если он думает, что это из-за него.
— Ты абсолютно изысканна, — рычит он, его руки благоговейно скользят по моему животу. По исчезающим следам, которые он нанес мне четыре ночи назад.
— Блядь. Отвали, — снова рычу я.
— Не возражай, если я это сделаю, — говорит он мне, его голос окрашен желанием и предвкушением.
Мои глаза округляются, когда его пальцы проникают под пояс моего нижнего белья, дразня мою чувствительную кожу и предупреждая меня о его намерениях. Я подавляю дрожь, решив сохранить достоинство, даже когда он одним движением стягивает их до колен.
Я возобновляю борьбу, резко бью его ногами и наношу хороший удар ногой в грудь. Он выдерживает удар, отталкивается и посылает болезненные волны по моей ноге.
Это ошеломляет меня достаточно надолго, чтобы он смог спустить мои трусики вниз по ногам. Вместо того чтобы выбросить мои трусики, он собирает их в клубок и засовывает в карман.
О… это отвратительно!
Я рычу в глубине груди и снова отчаянно бьюсь об него ногами. Я использую обе ноги, вкладывая в них всю силу. Он выхватывает обе, прежде чем они успевают дотронуться его лица.