Преследуя Аделайн
Шрифт:
Глава 26
Манипулятор
Я киплю, и мои бедра блестят от собственного возбуждения, когда я бросаюсь за Зедом.
Он не удосужился выключить фильм. Мы просто выскользнули из комнаты и быстро вернулись в бальный зал.
Как будто никто и не заметил нашего отсутствия. Но я уверена, что люди заметили, верно? Зед к этому времени уже обработал весь зал, и, как бы мне не хотелось это признавать, этот человек незабываем.
И это мягкосказано.
Проходит всего две минуты, прежде
— Мистер Фортрайт, мисс Рейли, пожалуйста, следуйте за мной. — Инструктирует дворецкий Марион.
Вот так, я совершенно трезва, а затянувшийся оргазм был полностью уничтожен.
Марион ведет нас через ряд коридоров, указывая на некоторые картины и исторические артефакты, которые Марку удалось заполучить.
Я киваю и напеваю свою оценку, но мои мысли возвращаются к Джиджи и потенциальной информации, которую я могу получить сегодня вечером. Марк может дать мне хлебные крошки и заставить меня вернуться за новыми, но это будет бесполезно.
Он не вернет меня в этот дом снова. Я не совсем уверена, стоило ли вообще приходить сюда или нет.
По крайней мере, мне удалось посмотреть еще не вышедший фильм, хотя я так и не узнала, чем он закончился.
Да и вообще, я мало что о нем помню. Мой взгляд был невидящим, когда все, на чем я могла сосредоточиться, был…
Прекрати, Адди.
От свежих воспоминаний у меня сводит желудок, и мне нужно войти в кабинет Марка, чтобы вернуть свое внимание в настоящее.
— Два моих любимых человека! — громко приветствует Марк, сигара зажата между его пальцами, а в другой руке болтается стакан с янтарной жидкостью в хрустальном подстаканнике.
Он выглядит пьяным. Его румяное лицо раскраснелось, а глаза начали немного стекленеть.
— Пожалуйста, садитесь. — Говорит он, указывая на кожаный диван рядом со своим столом.
Мы с Зедом садимся, и двое мужчин сразу же начинают разговор о вечеринке. Я говорю что-то, когда это необходимо, отмечая, насколько красивы люстры и какие интересные артефакты украшают его дом.
Он радуется комплименту, улыбка растягивается по его лицу.
— Все благодаря моей жене, конечно. Ей нравится тратить мои деньги, и если украшение этого дома доставляет ей удовольствие, то я могу с этим жить. — Шутит он. Его тон радостный, но слова звучат снисходительно и рассчитаны на нападение. — Уверен, ты знаешь, как сильно дамы любят наши деньги, а, Зак?
А вот и вишенка на вершине его женоненавистничества. Готова поспорить, что на вкус его мороженое похоже на синяки на коже и кровоточащее сердце.
Зед улыбается, это действие почти первобытное и таит в себе опасность.
— Невелика цена, когда они каждый день дарят нам что-то бесценное. И если бы ты спросил меня, я бы сказал, что недостоин этого, но я эгоистичный ублюдок и все равно приму это. — Загадочно отвечает он. Не знаю, откуда я знаю, но я точно знаю, о чем он говорит.
Любовь.
Любовь бесценна. Как доказали гнусные сделки Марка, киску можно купить, и в изобилии независимо от того, принуждают они к этому или получают
Он может заставить мое тело поддаться ему, но он не может заставить мое сердце биться для него.
И по иронии судьбы, похоже, именно этого он хочет от меня больше всего.
Марк воспринимает это так, как восприняли бы большинство мужчин. Он смеется и подмигивает мне, как будто без сомнения знает, насколько бесценной может быть моя киска. Но если бы мне пришлось гадать, что за человек Марк, он бы в мгновение ока назначил за меня цену.
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. — Хихикает он.
Правда, засранец?
Я пожимаю плечами.
— Я думаю, что это тебе повезло, Марк. Один взгляд на Клэр, и ты видишь, что она сильная, способная женщина. А такие — самые опасные. — Я добавляю, подмигивая, но знаю, что он не воспримет это в серьез. Марку слишком комфортно в патриархате, чтобы подумать о том, что Клэр может воткнуть нож ему в шею во время сна однажды ночью.
Марк ехидничает, но понимает намек и закрывает рот. По крайней мере, он не настолько глуп, чтобы почувствовать падение настроения.
Зед выглядит спокойным и собранным, но я знаю, что зверь в его душе мечется взад-вперед, ожидая, когда его выпустят на свободу. Я вижу это по едва заметному сжатию его кулака, а его улыбка кажется угрожающей и дикой. Я чувствую, как от него исходит энергия, несмотря на спокойствие, которое он излучает.
Почему желание Зеда убить человека из-за подлого замечания, которое большинство мужчин сказали бы, заставляет меня хотеть повторить услугу, которую он украл у меня на крыльце? На этот раз я буду гораздо более… готова.
Я ненавижу его.
— Итак, Аделайн, о твоей прабабушке. Джиджи была красивой женщиной. Даже будучи маленькой девочкой, я это отчетливо помню. — Продолжает он.
Подъем на гору потребовал бы меньше энергии, чем то, что я делаю, чтобы не закатить глаза на его замечание.
Это было бы чем-то, за что Марк ухватился. Джиджи была красивой, но кого, блядь, волнуют личности, верно?
Я прочищаю горло и натягиваю улыбку.
— Да, она была такой.
Марк откидывает голову назад, как бы погружаясь в воспоминания.
— Да, я помню ее фирменные красные губы. Не думаю, что когда-либо видел ее без этой помады.
— Вы помните что-нибудь о ее убийстве? — спрашиваю я, пытаясь сдержать надежду.
— Я помню, как Джон был совершенно опустошен, когда нашел ее. Он был почти в истерике, и моему отцу потребовалось несколько часов, чтобы успокоить его настолько, чтобы рассказать ему, что произошло.
— Вы сказали, что ваш отец думал, что это был Джон, но как вы думаете, это мог совершить другой человек? — спрашиваю я. Я уже знаю, что мой прадед был вне себя от страха. В полицейском отчете есть комментарий, что они угрожали усыпить его.