Преступление победителя
Шрифт:
Перед мысленным взглядом Кестрел предстал Геран, ее сад и семена под ее детскими пальцами — няня показывала малышке, как посадить их в мягкую землю.
Она увидела равнину, объятую пожаром. Пламя вздымалось вверх и трещало, лошади обезумели, палатки прогорали до самой основы, а затем вваливались внутрь. Родители хватали на руки своих детей. Воздух был удушающе горячим и черным.
— Кестрел? — окликнул ее император. — Что думаете вы? Ваш отец написал, что вы и раньше давали ему дельные советы по поводу востока.
Кестрел моргнула. Небо над Зимним садом было светлым. На деревьях мерцали смертельные ягоды.
— Отравите лошадей.
Император улыбнулся.
— Интересно. Продолжайте.
— Люди равнин полагаются на лошадей, — сказал Кестрел. — От них они получают молоко, шкуры, мясо, на них ездят, их же используют для охоты... Убейте лошадей, и племена не смогут без них жить. Они отступят на юг, чтобы укрыться в дельте. Равнины перейдут к вам. Вы скосите траву и накормите ею своих лошадей, а также сможете засеять эти земли, когда пожелаете.
— А как вы предлагаете отравить лошадей?
— Через водные запасы, — предложила сенатор-воин.
Могли пострадать и люди. Кестрел покачала головой.
— Река широка, и течение в ней быстрое. Свойства яда ослабеют. Пусть лучше мой отец отправит разведчиков выяснить, где лошади пасутся. Полейте ядом пастбища.
Император откинулся на спинку своего кресла. От его шоколада шел пар, окутывая его лицо дымкой. Император качнул подбородком и бросил на Кестрел косой взгляд.
— Очень изящно, леди Кестрел. Вы разрешаете все мои трудности, покупая для меня неразоренные равнины по низкой цене — цене яда. Очень хорошо, что в то же время вы сводите к минимуму потери из числа мирных жителей.
Кестрел ничего не ответила.
Император потягивал свой шоколад.
— Вы когда-нибудь видели своего отца в битве? Вам стоило бы. Однажды я бы хотел и вас увидеть сражающейся за черный флаг. Я бы хотел увидеть вас на настоящем поле сражения.
Кестрел не смогла взглянуть императору в глаза. Она отвела взгляд и заметила, что принц и Риша покинули игровой стол и исчезли в лабиринте живой изгороди. Теперь Кестрел поняла, почему Верекс казался таким счастливым. Она гадала, знает ли двор о его связи с принцессой. Скорее всего, знает.
— Ах, да, — протянул император, — с вами, Кестрел, хочет поговорить представитель Герана. Их сторона подала официальное прошение.
Казалось, его слова остались висеть в воздухе дольше, чем это было возможно. У Кестрел появилось странное ощущение, будто император играет на рояле и ударяет по расстроенной клавише, звучание которой завладело вниманием всех слушателей.
— Неудивительно, — холодно ответила она. — Геранцы в любом случае будут время от времени выражать желание переговорить со мной. Я была назначена послом в их стране.
— Да, и нам следует это исправить. У вас слишком много дел, чтобы вы занимались столь скучной работой. Геранцев известят о том, что вы отказываетесь от должности. Вам больше не придется встречаться ни с одним из представителей Герана
* * *
Когда Кестрел вернулась в свои покои, ее постель оказалась пустой и аккуратно застеленной. Сундук Джесс исчез.
Но Джесс обещала. Ее визит должен был продлиться дольше. Они едва встретились — не может быть, чтобы Джесс уже уехала, уехала так скоро...
Кестрел дернула за шнурок колокольчика. Когда в комнату вошли ее горничные, она спросила:
— Где письмо?
Горничные ответили недоуменными взглядами.
— От моей подруги, — сказала Кестрел. — Для меня. На нее не похоже вот так уйти, ничего не сказав.
Последовало молчание, а затем одна из служанок проговорила:
— Леди приказала, чтобы ее сундук перевезли в ее городской дом.
— Но почему?
Тишина дала Кестрел понять, что девушки не знали. Кестрел поджала губы.
— Уже поздно, — сказала одна из служанок. — Разве вам не следует переодеться к обеду в новое платье? Что вы наденете?
Кестрела взмахнула рукой и осознала, что часто замечала такой же жест за императором. Она не хотела повторять за ним, и это расстроило ее.
— Мне все равно, — бросила она. — На ваш выбор.
Горничные развели активную деятельность: они убрали меха и стали доставать из шкафов платья. Пока они отвергали одни ткани и одобряли другие, Кестрел гадала, что выбрала бы Джесс. Она отбросила эту мысль.
Но это было все равно, что отложить одну карточку «Клыка и Жала», а затем вытащить раздачу еще худших. Потому что на скрытым за бархатом балконе ее сознания ждал Арин, а в Зимнем саду, где без него было так холодно, она под ядовитыми деревьями дала императору ужасный совет.
Кестрел знала, что произойдет после того, как погибнут лошади восточных жителей.
Она представила желто-зеленые волны трав. Непрерывное стрекотание кузнечиков. Трупы лошадей, гниющие под солнцем.
Равнинные жители станут умирать от голода. Их дети отощают. Они будут с плачем просить лошадиного молока. Люди равнин пешком двинутся на юг, в дельту, где правит их королева. Многие падут в дороге. Некоторые не встанут.
Именно это и произойдет. Произойдет из-за Кестрел. Это будет ее рук дело.
Но разве так не лучше? Ведь альтернатива была еще ужаснее!
Однако это не имело значения и не спасло Кестрел от ощущения тошнотворного ужаса по поводу того, что она натворила.
Одна служанка закричала.
Она открыла шкаф, а оттуда вылетели тучи маскировочной моли. Мотыльки стали биться о стенки ламп и серыми спиралями носиться по комнате. Их пыльные крылышки начали окрашиваться в оранжевый и розовый цвета и теряться на фоне гобеленов.