Преступление победителя
Шрифт:
Эти истории ничего не стоили. Все, что Арин сделал, начиная с Первозимнего бала и заканчивая его последним выступлением против валорианского генерала, ничего не изменило. Его народ до сих пор принадлежал империи.
— Делия, — напомнил Арин геранцам, сгрудившимся вокруг него на самой большой кухне. — Где она?
Ее мастерская находилась в более аккуратной части замка — в расположенном на первом этаже помещении, куда проникало достаточно света, заставлявшего рулоны ткани поблескивать. Когда Арин вошел, Делия была занята шитьем.
На ее коленях громоздился богатый наряд винного цвета. Во рту портниха зажала несколько прямых булавок. Когда Арин обратился к ней, она медленно вынула их одну за другой.
— Я хочу знать, кто хотел подкупить тебя, — сказал Арин.
— Я ожидала от тебя другого вопроса.
— Я был в городе. — Арин ненавидел проводить время во дворце. Ему было намного лучше в городе, хотя тот ему тоже не нравился: его никогда не покидало чувство нахождения на вражеской территории. Он бродил по городу, держась узких улочек. — Там есть таверна...
— Я знаю, о чем ты. Это единственное место, где обслуживают геранцев.
— Там обслуживают всех, и в первую очередь — игроков и счетоводов. Если бы ставку делал я, то сказал бы, что на тебя охотится весь двор, чтобы получить намек, какое платье будет на твоей госпоже в день свадьбы. Выигрыш может быть велик.
Делия была занята тем, что втыкала булавки в маленькую подушечку, прикрепленную у нее на талии. Теперь она остановилась и провела пальцем по густой серебряной траве булавок.
— Я ничего никому не говорю о свадебном платье. Я не принимаю взятки. Даже от тебя.
— Я и не говорю, что ты делаешь это. Это не то, что мне нужно. Просто скажи мне, кто спрашивал у тебя про платье.
— Если тебе нужен список, он будет длинным.
— Тогда скажи мне, кто не спрашивал.
Она все еще была насторожена.
— Зачем?
— Потому что этот человек уже знает.
Делия снова прикоснулась к булавкам.
— Глава Сената, — ответила она. — Большинство придворных приходят узнать лично, даже высокопоставленные. Они не хотят, чтобы кто-либо еще услышал то, о чем я могу сказать. Но глава Сената ко мне не приходил. Даже его дочь, Марис, пыталась выспросить у меня про платье. Она хотела подкупить меня обещанием, что я смогу работать на нее. — Делия издала короткий смешок. — Я одеваю императорскую семью. Император никогда меня не отпустит.
Ее глаза изучали Арина, проверяя, осмелится ли он обещать, что что-то изменится, что он изменит что-нибудь для нее.
Его горячий стыд охладился и стал черным комом — твердым и обгоревшим.
Арин сделал шаг к двери.
— С ней произошло что-то плохое, — внезапно сказала Делия.
Арин остановился.
— Что ты имеешь в виду?
— Еще за несколько недель до того, как ты приехал, служанки леди Кестрел принесли мне платье. Оно было белое с золотом. И грязное. Подол будто тащился по чему-то, по чему — я не уверена. Еще грязь была сзади. И на коленях. А один рукав оказался вымазан в рвоту. Несколько швов порвалось.
У Арина пересохло во рту.
— Служанки хотели знать, смогу ли я починить платье, — сказала Делия. — Но это оказалось невозможно. Платье было испорчено. Я пустила его на тряпки.
Арин с трудом проговорил:
— Когда?
— Я уже говорила.
— С кем Кестрел встречалась в тот день, когда надевала то платье?
Делия беспомощно развела руками.
— Я не знаю точно, когда она его надевала или с кем тогда была. Об этом можно было бы спросить ее горничных, но я тебе не советую. По крайней мере, одна из них находится в кармане у принца, и лишь боги знают, сколькие из них докладывают обо всем императору.
— Не может быть, чтобы ты больше ничего не знала.
— Я рассказала тебе все.
— Ты часто видишь ее. Когда ты подгоняешь для нее платья... ты видишь ее кожу. На ней не было... повреждений? — Живот Арина свело от воспоминания о выражении лица Кестрел после того, как на нее напал Плут. — Синяков, шрамов, чего-то подобного. Примерно в то время или с тех пор.
— Нет, — ответила Делия, и Арин ощутил сильное облегчение, но затем она добавила: — По крайней мере, я ничего не видела. И за последнюю неделю у нее не было примерок.
— Понаблюдай за ней.
— Я не могу. Я не могу тебе все сообщать. Император...
— Я губернатор Герана.
Делия с грустью на него посмотрела.
— Мы оба знаем, как мало это стоит.
Арин прикрыл глаза рукой и покачал головой.
— Хотя бы скажи мне, не происходило ли еще что-нибудь... странное.
Делия пожала плечами.
— Все как обычно. Заказы на новое платье. Незначительные починки. Жалобы на то, что в шкафы проникли вредители и поедают ткани. И так далее.
Лицо Делии все еще сохраняло прежнее выражение, и Арину захотелось оправдаться, сказать, что Делия должна следить за Кестрел лишь потому, что дочь генерала что-то задумала, что испорченное платье — доказательство чего-то, что он пока не знает, но должен узнать. Ведь Кестрел обладала талантом запускать пальцы в чьи-нибудь замыслы, иногда тянуть за ниточки, порой оттягивать концы и наконец узнавать что-то, о чем ей знать не следовало.
Арин хотел убедить ее в том, что если какая-то тайна касается Кестрел, то она касается и императора, а это имеет отношение к Герану. Поэтому он просит Делию о помощи. Ради своей страны. И только ради этого.
Не из-за его беспокойства за Кестрел.
Не из-за любви.
Не потому, что описание того платье заставило Арина представить все возможное, что могло случиться с Кестрел, пока она была в нем, или что она могла попытаться сделать.
В конце концов, он так ничего и не сказал и молча повернулся к выходу из мастерской.
— Ты ей небезразличен, — внезапно сказала Делия. — Я знаю.
Ее слова была столь неправдоподобны, что прозвучали жестокой шуткой.
Арин рассмеялся.