Преступление
Шрифт:
— Миссис Тэлберт, — закричала она, — миссис Тэлберт!
— Что? И не надо на меня кричать!
— Я учитель, миссис Тэлберт, а не тюремный надзиратель. Я не могу принудить Роберта учиться и заставить его ходить в школу. Но я могу — и прослежу, если вы будете продолжать в том же духе, — чтобы все правила соблюдались.
— Ну-ну, теперь позвольте мне кое-что вам сказать, мисс Всемогущая. Мой муж и я...
— Миссис Тэлберт, в этом штате посещение школы регламентируется законодательно. Против родителей, позволяющих
— То-то вы бы порадовались!
— Да. — Она тихо кивнула. — Полагаю, что да.
Она повернулась и пошла прочь, и, думаю, это лучшее, что она могла сделать! Я кинулась было за ней, но вдруг подумала: а что толку? Только нервы тратить.
Выйдя из школы, я направилась в торговый центр. Перемерила несколько пар обуви, пальто и шляп, взяла в библиотеке книжку. Потом зашла в кафе, заказала пирожное с чашкой кофе. Вовсе я не была голодна, хоть за весь день и куска не проглотила. Но дама поодаль ела с таким аппетитом, что я и себе решила взять. Тут мы с ней как-то разговорились — она мне рассказала о своей превосходной диете, — и мы взяли еще кофе и по порции сливочно-шоколадного торта — а когда спохватились, было уже почти три часа.
Прихватив в магазине молока и хлеба, я отправилась домой. И уже почти у дома — о чудо! — прямо передо мной возник внезапно мистер Боб Тэлберт. Мы увидали друг друга одновременно, и этот юноша что-то оробел. Потом он ухмыльнулся и попытался сделать вид, что только идет из школы.
— Привет, мам, — сказал он. — Давай я возьму продукты.
— Погоди. Ты ведь целый день прозанимался, корпел над учебниками до одури. Ты — ох, Боб, ну как ты можешь? Ты же большой мальчик!
— Прости, — промямлил он. — Я больше не буду.
— Хотелось бы надеяться! Где ты, прости Господи, шляешься?
— На поле для гольфа. Я хотел подзаработать на подхвате н-немного деньжат и купить отцу подарок.
Час от часу не легче! Иной раз подумаешь, что у него не все дома.
— Отцу подарок? С какой стати? Не день рождения, да и вообще ничего такого.
— Просто захотелось, — прошептал он. — Не знаю почему.
— Ну, ты меня здорово подставил. Я иду к твоей учительнице, естественно, уверена, что ты там, — что я еще должна думать? — мы с ней ходим вокруг да около и...
— Ну, мам, ну к чему это все? Она — мисс Брендедж то есть — единственный там более или менее приличный человек, а тебе надо обязательно...
— Я тебя умоляю! Ты со своими штучками из меня дуру сделал! И я же еще виновата!
— А, черт с ним! Пускай!
Я ему посоветовала чертыхаться на себя, а еще лучше прекратить лоботрясничать и начать учиться.
— Здорово придумал — шляться где угодно и когда угодно! Ну и заработал ты денег?
— Не-а. — Он мотнул головой, не глядя на меня. — Там таких полно. А игроков мало.
— Вот красота! Ты прогуливаешь школу целый день,
— Ну ладно! Ладно! Сказал, больше не буду, так ведь?
— Не вопи, а то миссис Эдлман все слышит. И веди себя прилично.
Фэй, конечно, торчала перед своим домом. Бывает она где-нибудь еще?
— Эй, привет, Марта, Боб. Боб, ты сегодня видел Джози в школе?
— А? — Боб как дурень уставился на нее. — Что вы говорите, миссис Эдлман?
— Не видал ли, говорю, ты Джо...
Я рассмеялась:
— Это у него такая манера, Фэй. Он всегда так, когда кто-нибудь поминает Джози. Видел он ее, все нормально. Я сама только что его спросила.
— Ну не чудаки ли? — Она тоже усмехнулась. — Ну, я думаю, она скоро придет. Еще рано.
Мы с Бобом пошли домой. Я подумала, он, верно, голоден, и велела ему побыстрее умыться, пока я приготовлю сандвич со стаканом молока.
— Я не слишком хочу есть, — сказал он. — Подожду до ужина. Я... я хочу принять ванну, мам.
— Ванну? Что я слышу? Ты хочешь принять ванну без... Боб, постой-ка, а что это, скажи на милость, у тебя на штанах, спереди?
— Ничего, — забормотал он, пытаясь прикрыть низ руками. — Я это, ну, перелезал по дороге через забор и, кажется, оцарапался немножко.
— Да уж! Теперь их надо отдавать в чистку, да ты, наверное, и все нижнее белье запачкал, да и...
Ну, для одного дня это было уже чересчур. Я села на диван и заплакала.
— Пожалуйста, мам. Прости, я даю честное слово, что не...
— Ой, ладно, иди. Иди в ванную и не жалей горячей воды. Дай Бог, чтоб столбняка не было.
Он поднялся, и вскоре я услыхала, как льется вода. Прикрыла глаза и прилегла в тишине. Видимо, я очень устала, потому как задремала тут же. То есть даже не заметила, как задремала, вернее, заметила, когда уже проснулась.
Уже стемнело, проспала я больше двух часов. Я слышала, что Боб еще в ванной, то есть он провел там все это время. И это казалось, конечно, ненормальным, если знать Боба. Но было здесь и еще что-то необычное.
Я это ощутила внутренним чутьем, и что-то во мне затрепетало. Подошла к двери — словно меня кто-то подтолкнул — и остановилась на пороге.
Снаружи стояла Фэй Эдлман и Джек, ее муж, вместе с ней. Он обнимал ее, так что лица ее не было видно, только его — белое как полотно. Он, видно, чувствовал себя в этот миг так же паршиво, как я. Поодаль была еще пара людей, полицейских, как я догадалась, хотя не в форме. На обочине притулилась полицейская машина. Я подумала, что за чертовщина, но еще не осознала толком. Шестым чувством я понимала, что стряслось, догадывалась смутно, но близко к истине. Так я стояла и смотрела, пока не заставила себя отвернуться. И тут увидела, что по улице идет Ал.